Прошло не меньше часа, прежде чем круг замкнулся, и я вновь оказалась там, откуда пришла. Приоткрытые ворота и загадочная аллея, укутанная призрачным светом луны и мерцающими камнями, стояли на том же месте.
— В магических мирах ничего хорошего ночью не происходит, — напомнила себе я.
Волшебный камень манил невидимой силой. Даже находясь от него на таком расстоянии, я чувствовала божественную мощь. Он мог исполнить мое заветное желание. Мог дать то, о чем я мечтала. Что я заслужила по праву.
Я должна подойти к нему. Чего бояться? Я — Избранная. Во мне живет магия. Что такого может случиться? Ладно, я помню, дофига плохого может случиться. Но есть ли что-то, с чем я не справлюсь?
Есть.
Опять же, много чего.
Я почти развернулась спиной к воротам, когда меня окликнул чей-то голос.
— Могу я вам чем-то помочь, элая?
Ко мне обращался старичок в опрятной военной форме. Он появился будто из ниоткуда. Вырос между стволов деревьев и вышел на тропинку с той стороны забора. Цепочка медалей на мундире поблескивала в мистической игре света зачарованных камней. Лицо незнакомца казалось приветливым, составляя контраст между строгой выправкой и добрыми умными глазами.
— Здравствуйте, ээ… элл?.. — невнятно пробормотала я. Если и было что-то, что я ненавидела в других мирах больше, чем присутствие приспешников Золотой оси, так это разнообразные обращения. Меня от них порядком потряхивало после мира Врага и тамошней прислуги — лэй, являющихся синонимом слову «раб». — Спасибо, я пока только смотрю.
— Поздновато для студенческого посвящения первокурсников.
Я ощутила прилив самодовольства. Он решил, что я первокурсница.
Льстивый комплемент подтолкнул приблизиться к воротам. Отсвет, шедший от светильников-камней, коснулся моих ног. Старичок прищурился, пройдясь цепким взглядом по моему наряду.
— Элая неместная?
— Первый день в городе. — Не стала врать
— И сразу в Таинственный сад?
— Очень хотелось узнать, правду ли о нем говорят, — уклончиво, но правдиво.
— О том, что Таинственный сад может исполнить любое желание, если проситель заплатит соответствующую цену?
Цена. Кто бы сомневался.
Я кивнула.
— Истинная правда, элая.
Я похлопала по карманам. С собой был перочинный нож, пакетик с солью, активированный уголь, спички и мешочек с драгоценностями. Надеюсь камень принимает краденные рубины.
— Кто определяет, что цена соответствующая? Что будет, если я не смогу заплатить столько сколько требуется? Можно ознакомиться с правилами?
Вдруг в этом мире очень плохой курс рубинов? Всякое бывает.
— Как много вопросов, — покачал головой старик. — Выбери тот из священных даров богини, что удовлетворит желание и ответ придет сам.
Звучало также расплывчато, как формулировка договора на рассрочку за мой телефон, которым я не успела насладиться.
Заметив мою заминку, старожил сада поспешил помочь:
— Студенты приходят в сад ради того, чтобы попасть в братство или сестричество «золотой молодежи». Обычные люди — за богатством. Ради чего вы здесь, элая?
Перед глазами маячил камень и призрачная фигура моего будущего возлюбленного.
— Любовь, — ответила я, ощущая липкие пальцы страха на плечах.
— Какое совпадение! Эти ворота ведут как раз к тому камню, что дарует встречу с тем, кто предназначен судьбой. Элая из благородных?
— Не совсем. — Заметив потухающий интерес в глазах военного, я быстро исправилась. — Я — маг. Волшебница.
На благодушном лице померещилась скептическая усмешка.
— Ладно, не совсем маг, но дар есть.
Служивый почесал подбородок.
— Дар — это хорошо.
— Не то слово, — согласилась я, все еще не решаясь ступить на светящуюся дорожку.
За спиной зашуршали кусты. Я нервно обернулась, вглядываясь в черноту сада. Опавшие листья скребли брусчатку, скользя по сумрачным дорожкам, теряющимся в густом золоте безмятежных кленов.
Когда я вновь вспомнила про старичка, он уже ковылял в сторону волшебного камня. Я поспешила за ним.
— Он соединит меня с истинной любовью или укажет на нее? — решилась еще на одно уточнение.
Мы остановились у арки.
— Предания утверждают, что дух богини заглянет в сердце просителя и призовет того, о ком тоскует душа.
— Не нужно мне того, о ком тоскует душа, — запротестовала я. — Вполне сойдет абсолютно незнакомый человек. К чему тревожить тех, кого знаю?