48
Завтрак, обещанный нашим хозяином, был подан в парадной столовой на первом этаже. В оформлении преобладало множество позолоченных деталей, огромные выцветшие гобелены на стенах и херувимчики на потолке. По обеим сторонам комнаты располагались камины, но, похоже, они были загорожены мраморными плитами. Еда подогревалась в полированных серебряных жаровнях с горелками внизу, как в буфете в отеле.
Хелена налила себе кофе и села со мной, хотя и утверждала, что уже поела, прежде чем они с нашим хозяином отправились кататься верхом.
Вскоре после того, как я приступил к еде, дверь открылась, и вошёл сам мужчина, всё ещё в одежде для верховой езды. Де Бурдиллона сопровождали Кинкейд и миссис Хидлс.
«Чарли!» — сказал Кинкейд, выглядя почти таким же обрадованным, как и его жена. Он энергично пожал мне руку. «Я рад, что ты цел».
«Я тоже. Как дела?» — я оборвал себя, немного поздно осознав, что де Бурдиллон, возможно, еще не посвящен в маршрут Кинкейдов, закончив с
—«Все остальные?»
«Мы все выбрались целыми и невредимыми», — сказал Кинкейд. По выражению его губ я понял, что он точно знает, что я сделал. «Миссис Хидлс стабилизировала состояние Бернардо, а его люди отвезли его и Томаса в больницу — недалеко от Ареццо».
«С ними все будет в порядке?»
«Так они считают. Это частная больница. Такое место, где за деньги можно купить очень хорошего врача и не задавать лишних вопросов».
«Ну... это хорошо».
"А вы?"
«Как видите, со мной все в порядке».
«Да, дорогая, чтобы мы могли увидеть», — сказала Мо Хидлс, наливая себе чай из костяного фарфорового чайника. «Но мы пока не можем понять, как именно».
На ее лице отразилось лишь вежливое вопросительное выражение, но комментарий повис в воздухе между нами, набирая вес.
Я проглотил кусок бекона, давая себе время подумать под видом хороших манер. «Как что?»
Кинкейд прочистил горло. «В последний раз, когда тебя видели, группа сирийских наёмников грузила тебя, связанного и с кляпом во рту, в катер в Италии. Ты оставил сумочку, водительские права и паспорт». Он развёл руками. «И всё же ты здесь».
«Это долгая история».
Кинкейд положил локти на стол и сцепил пальцы. «У нас есть время».
Я указал на тарелку. «Разве мне хотя бы не дают поесть, прежде чем вы бросите меня в темницу?» В армии меня научили, в частности, никогда не упускать возможности подкрепиться. Я взглянул на де Бурдийона, который сидел и впитывал всё это яркими, пытливыми глазами. «Полагаю, здесь есть темницы , сэр?»
«Ну, конечно», — сказал он. «Хотя, учитывая, что я именно там и оставляю вино, не думаю, что это будет для тебя слишком обременительно».
«Возможно, нет», — согласился я. «Полагаю, что общее название для вин — „удовольствие“».
Он рассмеялся, словно от смеха. Я улыбнулся ему в ответ. Кинкейд и миссис Хидлс, однако, не так-то легко отвлеклись.
«Где ты взял этот «Бенц»?» — спросил Кинкейд.
«А, я, гм, взял его взаймы».
Он поднял бровь. «От кого?»
«От моего бывшего работодателя».
«Армстронг?» — его вторая бровь поднялась вслед за первой. — «Что он делает во Франции?»
«На самом деле он был в Италии».
«Ладно, я должен это услышать».
Я вздохнул и начал свой рассказ, стараясь быть как можно ближе к правде. Я пересказал подробности своей встречи с Халидом Хамзой и Дариусом Ороско, не высказывая своего мнения о том, что всё это может означать.
Либо они сами разобрались с этим, либо им это было совсем не нужно. В любом случае, мне не следовало этого говорить.
Когда речь зашла о Паркере, я ни словом не обмолвилась о причастности Конрада Эппса. И, конечно же, о том, что произошло между тем ночным стаканчиком в Женеве и моим ранним утренним перелётом. Поцелуи и откровенные разговоры никогда не были в моём стиле.
«И он случайно взял с собой ваш запасной паспорт?»
Кинкейд нахмурился. «Похоже на вмешательство».
«После того, как он повел себя, когда я уволился, мне показалось, что это скорее проявление угрызений совести».
«За то, что перевёл тебя на тёмную сторону, ты имеешь в виду?» Он посмотрел на меня. «Ты не хочешь вернуться?»
Испытывал ли я искушение? Мне было трудно совместить Паркера, который лишил меня всех личных и профессиональных связей, вышвырнув из квартиры, с тем же Паркером, который снял с меня халат, а потом вытворял со своими руками, ртом и телом такое, что от одной мысли об этом у меня замирало сердце.
«О, кажется, этот корабль уже уплыл, не так ли?» — сказала я, стараясь говорить ровно. «Я позволила ему отвезти меня в отель, который выглядел очень дорогим…
Женева и угостил меня ужином, а потом я не только сбежала от него, но и угнала его машину. Не то чтобы я претендовала на звание работника месяца, правда?