Так что перед Ханаби я вину не чувствую и искупать не буду, но и лицемерить, говоря, что сожалею и прочее, тоже не стану. Попросит помощи — помогу. Все же она сестра Хинаты, а она мне дорога.
Завтрак прошел в той же атмосфере. Ханаби уже немного пообвыклась и не была такой зажатой, да и спокойный сон пошел ей на пользу, как и общая забота. Момо ей сопереживала, так как история Ханаби частично походила на то, что случилось с ней. Хината, понятное дело, любила и переживала за сестру. А вот Тонари тут была из солидарности. Точнее, для нее Ханаби — сестра её подруги Хинаты и кавайная няшка. Но не будь первого фактора, она бы особо и не дергалась на её счет.
После завтрака ко мне подошла Хината и попросила, чтобы я снял печать с Ханаби. Ханаби за нашим разговором наблюдала, а после того, как услышала от меня — «Да не проблема, только возьму принадлежности для фуинджицу и сниму», осталась стоять с отвисшей челюстью.
Но в еще больший шок я отправил её, когда приложил заготовленный листок с печатью ко лбу, сложил несколько десятков печатей, снял уже пустой листок с чистого лба и заявил — «Все готово, можешь идти». Она еще минут десять стояла напротив зеркала и терла то глаза, то лоб. Может и больше простояла бы, но Хината её от этого занятия отвлекла.
От потока благодарностей от Ханаби быстро открестился. Она благодарила не только за снятую печать, но и за то, что убил предателя, уничтожившего большую часть клана. Такая благодарность была, как серпом по яйцам. Даже Хомяк вой поднял об очень активных попытках восстать из мертвых моей Совести.
Вот только своим отказом принимать благодарность и попытками убедить, что благодарить меня совершенно не за что, скорее надо пытаться убить, добился только того, что её чувство благодарности и долга еще больше возросло.
Да и девчонки смотрели на меня, как на святого. Ну да, оказал помощь и ничего не требую взамен. Стоит пойти нажраться, а то точно Совесть восстанет из мертвых. Ну или найти проход в другой мир рыбного рулета и там почистить карму оказав помощь клану Хьюга.
Хината, очень стесняясь, опять подошла ко мне с просьбой. По ней было видно, что она себя корит за такую наглость и эгоизм. Она и так чувствует себя обязанной мне больше некуда, а тут еще и просит за сестру, которая мне вообще никто.
А просьба-то по факту оказалось пустяковой. Позволить Ханаби пожить у нас. Я сразу сказал, что она может оставаться у нас столько, сколько пожелает. Захочет — может хоть на всю жизнь сюда переехать.
Приступ всеобщей радости, ну почти всеобщей, я особо не радовался, да и Тонари с Момо, прошёл быстро. Первой было как-то фиолетово, а вот Момо посматривала на Ханаби с подозрением. У нее в активированном мангеко так и читалось — «Конкур-р-рентка». Пришлось тут же проводить разъяснительные беседы с Момо, а точнее приказать, чтобы ничего не сделала с Ханаби.
Приступ радости Ханаби и Хинаты был прерван приходом гостей. Ими оказалась делегация нового клана Хьюга. Нового по той простой причине, что главная ветвь в нем существовать перестала. Печати теперь стояли у всех, а знаний как их снимать у клана не осталось. Я всю инфу из библиотеки изъял, оставил только то, как ставить. А так как печати стоят у всех — функция активировать причинение боли носителю теперь отсутствовала. Так как тот, у кого стоит печать, ей воспользоваться не может. Теперь она являлась именно тем, о чем орали представители главной ветви — защитой бьякугана от похищения.
Делегацию по какому-то недоразумению возглавлял Нейджи. С ним были пять куноичи в ранге чунина, который они, собственно, получили за красивые глазки, в прямом смысле этого слова, так как в плане боя были никакие, но бьякуган делал их очень полезными в плане разведки. Вот и получили ранг чунина.
А вот почему они поставили Нейджи главным это вопрос. Может, из-за того, что он вроде как гений и смог без посторонней помощи выучить техники главной ветви, и сейчас, по факту, был самым боеспособным членом клана Хьюга? А может, гаденыш решил не упоминать о том, что теперь его печать находится не на лбу? И выставил себя как единственного представителя главной ветви?