Лоусон сказал ему, что Тесс сама позаботилась о себе до их прибытия. Хотя Бёркет был стариком, Брока эта удивило, но не сильно, больше встревожило.
И втревожило Брока это потому, что несмотря на то, что Бёркет был стариком, он все же был вооружен и очень хотел воспользоваться своим оружием, что и продемонстрировал Тесс на парковке. Тем не менее, каким-то образом она разоружила его, и, кроме удара в челюсть, которая несколько дней болела и опухла, а также появился небольшой синяк, она чудесным образом выбралась без других травм.
Другими словами, в тот день Брок Лукас узнал силу молитвы и хотя продолжал молиться не часто, а это означало, что Бог слышал от него больше молитв, чем раньше.
Но в эти дни, сладкие дни, его сообщения были совсем другими.
И Тесс сообщила Броку, что Дельгадо и Лоусон обращались с ней бережно. Тесс сказала ему, что через несколько минут после того, как они появились, она почувствовала себя в безопасности, и, что было более важно, через несколько минут они все получили сообщение, что ее нашли и ей ничего не угрожает.
И последняя часть заключалась в том, когда через пятнадцать минут он подошел к ней, она больше беспокоилась о его душевном состоянии, чем о себе. Как только он появился, увидел ее в слезах в объятиях Дельгадо, Хоук передал Тесс Броку, прошло немного времени, прежде чем она успокоилась и обратила свое внимание на него. У нее на глазах застрелили троих мужчин, двоих — насмерть, она плакала, но была в порядке. Той ночью она спала в его объятиях, как младенец, он же не сомкнул глаз. И они отправились на Арубу, как и планировали, и ей чертовски понравился отпуск, его ребятам тоже.
Брок в течение нескольких дней присматривался к Тесс, но, когда убедился, что она ничего не скрывает в себе, пытаясь поглубже запрятать свои переживания, когда он понял, что она оставила этот ужасный инцидент позади и решила двигаться дальше, он с облегчением выдохнул и решил идти вперед.
Тесс с ним точно чувствовала себя в безопасности. Да, дерьмо случается в нашей жизни, она выжила, и, хотя не он ее спас, а парни, с которыми ему приходилось по работе пересекаться, они сделали это ради него и его женщины, не говоря уже о том, что она облегчила им задачу. Для Тесс это был стресс, но на следующее утро она проснулась, приготовила завтрак для его сыновей также, как и всегда, выпила кофе, как всегда перебрасываясь с его парнями смешными фразами.
Дельгадо и Лоусон нашли ее, и она почувствовала себя с ними в безопасности, и они с нежностью относились к ней.
Следовательно, он в долгу перед ними.
Поэтому у него не возникло проблем стать напарником Лоусона. Митч был моложе Брока, он был умным, внимательным, хорошим полицейским, да еще стал и хорошим другом, и не только потому, что они стали напарниками.
Сейчас он смотрел в сторону от Брока так, будто наступил конец света.
Брок оглянулся через плечо и увидел на кого, смотрел Митч.
Мать твою, просто отлично.
Именно в его чертовый день рождения, никак иначе.
Оливия.
— Слим, — пробормотала она, остановившись у его стола, посмотрев сначала на Митча, потом снова на Брока.
— Оливия, черт возьми, сегодня мой день рождения.
— Да, но для кое-кого с некоторых пор этот день не особенный. Для кое-кого из нас это такой же обычный день, как и все остальные.
Он не ответил. Просто сидел и смотрел на нее, ждал.
В прошлом году Оливия вцепилась когтями в другого мужчину.
Поэтому понятно же, что она перестала с ним быть сладкой, как сахарин, вернулась к своему истинному «Я», другими словами, стала полной сукой.
Хотя, хорошая новость заключалась в том, что, запустив когти в другого мужчину, она перестала трахать ему мозги.
— Джордана переводят в Портленд, штат Мэн, — объявила она, поскольку он молчал.
Твою мать.
Он почувствовал, как в животе у него, словно гиря упала, он ощутил легкость во всем теле.
— И что? — спросил он.
— Он хочет, чтобы я поехала с ним.
Твою мать!
Брок почувствовал, как внутри у него стало еще легче.
— И что? — Повторил Брок.
— Я уезжаю.
Брок больше ничего не сказал, потому что изо всех сил старался не улыбнуться своем счастью.
Она ждала его ответа.
Брок по-прежнему молчал.
— Я смогу увидеться с сыновьями всего пару недель летом и попеременно с тобой на Рождество.
Брок с трудом сдерживал улыбку.
Лишиться сыновей на Рождество, хотя и попеременно — это был полный отстой. Но быть рядом с ними постоянно и при этом не видеть Оливию, которая теперь будет находиться на расстоянии трех четвертей континента — совсем было не отстойно.