Таким образом, она отдавала ему (и его мальчикам) свою сладость все время.
Именно так.
И от этого жизнь становилась просто прекрасной.
Для него.
И для его сыновей.
— Детка, я дома, тебе не стоит мне звонить, — произнес он в трубку, улыбаясь, потому что она тоже должна была уже находиться дома. Он пришел к ней и своим парням, которые должны были быть уже дома, потому что они собирались поужинать с его семьей в «Фабрике спагетти».
— Гм... я не дома, я в больнице.
Брок остановился как вкопанный, не видя уставился на причудливую подставку для торта на углу столешницы, где еще лежали остатки его именинного торта, который был почти съеден им и его парнями сегодня утром.
— Со мной все нормально, с мальчиками тоже, я здесь из-за Ленор. С ней не так все... — она сделала паузу, — хорошо. У нее начались схватки три часа назад. Леви отвез ее в больницу, они не разрешили ему пойти с ней, сказали, что существует угроза жизни матери и ребенка.
Мать твою.
Черт!
Он быстро произвел в уме вычисления и цифра выходила не очень обнадеживающей.
Ленор стала его невесткой за три недели до Рождества, не потому, что была беременна, а потому, что Леви любил ее, ребенок просто стал еще одной хорошей новостью в дополнение к хорошим новостям, и она была на шестом месяце беременности.
— В какой больнице? — спросил он.
— Сент-Джо, — ответила она.
— Я уже еду, — произнес он, разворачиваясь к двери. — Парни с тобой?
— Нет, я позвонила Дейду. Он забрал их из школы. Они у него дома, помогают ему с Грейди, Диланом и Элли.
Несмотря на то, что многие подумали бы, что это полный отстой, Дейд МакМанус каким-то волшебным образом проскользнул в их жизнь, причем совершенно естественным путем, и в большей степени потому, что так хотела Тесс. Он был хорошей подмогой, потому что он был хорошим человеком, любил его сыновей и обожал Тесс. Броку он нравился, он даже стал его больше уважать, а Мак-Манус это заслуживал. Брок понятия не имел, как так все получилось, но оно как-то так получилось, и Брок был этому рад. По его мнению, любой, кто любил его сыновей и обожал его жену, был желанным гостем в их семье, поэтому Брок молча принял его. И от этого он еще более был счастлив, чем обычно, что поступил именно так.
— Ясно. — Он вышел и запер дверь.
— Малыш, — прошептала она ему на ухо.
— Что?
— Поторопись.
Черт.
* * *
Когда Брок вошел в приемную больницы Сент-Джо, Леви сидел, согнувшись пополам, упершись локтями в колени, сцепив пальцы на затылке. Брок отыскал глазами жену, посмотрел на сестер, мать и зятьев, направляясь к Леви.
Радости на лицах не было.
Затем он присел на корточки перед братом.
— Брат, — пробормотал он, руки Леви разжались, и он поднял голову.
— Слим, — прошептал Леви. — Черт, Слим.
Брок обхватил его сзади за шею.
— Держи себя в руках, — прошептал он.
— Я облажался, она то появлялась, то исчезала из моей жизни три года назад…
— Не думай об этом.
— У меня никогда не было официальной пары, я никогда постоянно ни с кем не встречался, она появилась на День благодарения, потому что я решил пойти с ней, потому что я все время менял девушек. На Пасху я был с одной, на четвертое июля — с другой. — Он сделал паузу, затем с трудом выговорил: — Но пора... было мне проснуться.
Брок сжал шею брата.
— Леви, выкинь это из головы.
Леви выдержал его взгляд.
— Она все время была у меня под носом, но я даже не замечал ее, не чувствовал ее любви ко мне, пока Тесс не указала мне на это, и я, мать твою, не открыл свои гребаные глаза.
— Брат, держи себя в руках.
Леви снова выдержал его взгляд.
Брок ответил ему таким же взглядом, продолжая держать руку на его шеи.
— Она там, а я здесь. И ничем не могу ей помочь. Она сражается за жизнь, а я, как истукан, сижу здесь и ничего не могу поделать. — Он сглотнул и спросил: — Вот, что ты чувствовал, когда похитили Тесс?
Брок рассказал Леви, что произошло с Тесс, и как он не находил себе места, стараясь держать в руках, пока ее пытались найти, но он боялся облажаться в очередной раз и напортачить, совершив какую-нибудь глупость. В кои-то веки брат никому не рассказал об этом.
Единственными, кто знал, что ему пришлось пережить за то, что он облажался тогда с Джосайей Бёркетом, были его коллеги, Леви и Тесс, а то, что пришлось пережить Тесс для него было само по себе жестоким наказанием.
— В каком-то смысле... да, — ответил Брок.