Он ухмыльнулся.
— Хорошо, я могу это признать. По-кошачьи я немного лучше отношусь к этому теперь, когда ты в это вовлечена.
Шей разразилась очередным взрывом смеха.
— Хороший мальчик.
Веселье Драккала медленно угасало, оставляя только… Что он чувствовал к ней? Влечение, похоть и вожделение — все это немного разные нюансы одного и того же, но за этим стояло гораздо большее. Восхищение и уважение, конечно. Что касается остального, то, казалось, еще слишком рано говорить, чувства были слишком новыми, чтобы их можно было идентифицировать.
Он снова окинул взглядом ее тело, наслаждаясь изгибами и миниатюрными, но соблазнительными формами. Даже ее живот, увеличенный растущим детенышем, каким-то образом придавал ее телу упругость, создавая неопределимую, но неоспоримую привлекательность. Однако больше всего в этот момент бросался в глаза пот на ее коже и промокшая одежда. Это было результатом того, что Шей изо всех сил старалась, несмотря на свое положение, искала свои пределы и демонстративно преодолевала их.
Гордость за нее переполнила его сердце, и он согласился с этим чувством, даже понимая, что технически не имеет права — ведь она еще не сделала своего выбора.
— Ты молодец, — сказал он.
Она сморщила нос, и ее губы от отвращения скривились, когда она приблизилась к нему. Теперь всенаправленный пол был зафиксирован на месте, будучи деактивированным вместе с симуляцией.
— Я чертовски заржавела и не в форме.
Драккал воспользовался этим как возможностью еще раз изучить ее тело — любой предлог был достаточно хорош.
— Мне нравится твоя фигура.
Ее щеки, и без того розовые, потемнели еще больше. Она мельком взглянула на него. В ее взгляде были признательность и застенчивость… И проблеск интереса.
— Та симуляция, которой ты управляла, рассчитана на отряд, — сказал он. — Не многие смогли бы зайти так далеко в одиночку.
Дойдя до Драккала, Шей обошла его и присела на корточки, чтобы поднять с пола у двери бутылку воды и полотенце.
— Почему у вас здесь есть тренировочные программы для отрядов?
Встав, она открыла бутылку и сделала большой глоток.
Драккал повернулся к ней и прислонился плечом к дверному косяку.
— Это место когда-то служило штаб-квартирой охранной компании. Несколько десятилетий назад Вечная Стража нанимала охрану в подобных секторах, фактически превращая частные компании в миротворцев. Гражданам это нравилось даже меньше, чем настоящие миротворцы. Они вывели из эксплуатации все эти станции и оставили лишь то, что было слишком сложно вытащить, например, эти имитационные комнаты.
— И как вы, ребята, оказались в этом месте?
— Аркантус взломал системы Вечной Стражи и нашел его в их записях. Им не пользовались тридцать пять лет, поэтому он обновил записи, чтобы отразить, как будто здание было продано пятнадцать лет назад и передано в собственность подставной компании.
Шей ухмыльнулась.
— Итак, вы, ребята, проводите преступную операцию в украденном бывшем полицейском участке?
Хотя Драккал никогда не слышал термин «полиция», то, как она его использовала, позволило достаточно легко расшифровать, что оно означает. Он не смог удержаться от улыбки в ответ.
— Мне это тоже показалось забавным.
Она сделала еще глоток из бутылки и окинула Драккала взглядом.
— Итак, где ты был, незнакомец?
— Работал. Оказывается, я позволял делам накапливаться в течение нескольких недель, пока охотился за определенной терранкой.
Она опустила бутылку, зажав ее между рукой и грудью, и подняла полотенце, чтобы вытереть лицо и шею.
— Ну что ж. И вот я уже начала думать, не бросил ли меня мой большой, свирепый защитник.
Драккал издал низкое, рокочущее мурлыканье.
— Называй меня своим большим, свирепым защитником, кирайя. Мне нравится, как это звучит.
Она усмехнулась и встретилась с ним взглядом.
— Я так и подумала.
Оттолкнувшись от дверного косяка, Драккал сократил расстояние между ним и Шей. Он медленно вдохнул, наслаждаясь ее ароматом.
— Краас кавал, ты была так близко все это время, но я скучал по тебе.
К его удивлению и удовлетворению, она не отодвинулась, когда он провел подушечкой пальца по ее предплечью.
— Я никогда не брошу тебя, Шей.
Что-то промелькнуло в ее глазах, и уголок рта приподнялся в невеселой ухмылке.
— Видишь ли, именно это обещание ты не можешь сдержать. Никто не может.
Она снова обошла его, на этот раз, чтобы пройти в открытую дверь. В ее голосе прозвучали мрачные нотки, как будто горечь сменила ее игривость.
Драккал повернулся и последовал за ней в коридор.
— Ты мне не веришь?
— Все уходят, — она бросила на него взгляд через плечо, — хотят они того или нет. Это не всегда зависит от желаний.
Он нахмурился и попытался проигнорировать ноющую, ужасную боль в груди, возникшую при мысли о том, что он может потерять ее — или быть вынужденным уйти от нее.
— Это не уход, Шей. Бросить кого-то… уйти от кого-то… предать кого-то… это всегда выбор.
Она отвела от него взгляд, но не раньше, чем он уловил сожаление и боль в ее глазах.
— Я знаю.
Он протянул вперед правую руку, схватил ее за предплечье и остановил.
— Посмотри на меня, Шей.
Шей потянула руку, и на мгновение показалось, что она вот-вот вырвет ее и продолжит идти. Но она не вырвалась из его захвата — она повернулась к нему, в глазах горел вызов.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и услышала меня, — прорычал он, наклоняясь, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с ее. — Я никогда не брошу тебя. Пока в моем теле есть жизнь, я буду сражаться, чтобы быть на твоей стороне. Клянусь в этом своей кровью.
— И я верю тебе, Драккал, — она коротко рассмеялась и покачала головой. — Ты едва знаешь меня, но я не сомневаюсь, что ты умрешь за меня. А теперь выслушай меня, когда я говорю, что не хочу, чтобы ты это делал.
Разочарование и беспомощность нахлынули на него, и он отгородился от них.
— Ты этого не хочешь.
Ее плечи поникли, и она со вздохом склонила голову.
— Знаю.
Драккал медленно выдохнул, отрезвленный внезапной переменой в ее поведении. Он никогда не видел Шей такой… побежденной. Он ослабил хватку и нежно провел ладонью вверх и вниз по ее руке.
— Кого ты потеряла?
— Родителей.
Взяв ее пальцем за подбородок, он приподнял его, заставляя ее снова посмотреть ему в глаза.
— Расскажи мне о них.
Она сжала губы, выглядя на несколько мгновений так, словно собиралась отказаться, прежде чем вздохнула.
— Когда я была маленькой, папа был моим миром, — тихо сказала она. — Он служил в спецназе, и я думаю, что его подразделение большую часть времени было прикреплено к вооруженным силам Волтурии. Его не было несколько месяцев подряд, но я всегда знала, что, вернувшись домой, он будет проводить все свое время со мной. Он брал меня с собой в походы и учил охотиться, стрелять и выживать, учил меня защищаться. Сражаться, — мягкая улыбка тронула ее губы. — Обычно он говорил, что к двенадцати годам я уже была обучена лучше, чем большая часть постоянной армии ОТФ5. Иногда к нему приходили друзья, такие же солдаты, как он, и они тоже учили меня. Среди них были женщины, и я думала, что это так круто… Я хотела быть такой же, как все они. И когда его не было рядом, я была с мамой. Она была по-своему крутой, хотя я не до конца понимала это, будучи ребенком. Она тоже служила, боевым медиком. Мама встретила папу в зоне боевых действий. Спасла ему жизнь от бластерного ранения. Они поженились через пару лет после этого, и как только она забеременела мной… она предпочла меня своей карьере и была с честью уволена со службы, — улыбка Шей погасла, и слезы наполнили ее глаза. — Папа собирался уйти на пенсию, когда мне было семнадцать. Он уже отработал двадцать пять лет, и хотя он был таким же стойким, как всегда, я могла сказать, что он устал. Он был готов к гражданской жизни. Но они умоляли его выполнить еще одно задание, говорили, что у них нет никого, кто подходил бы для этого так же хорошо, как он. И мой отец был из тех парней, которые не могли отвернуться, когда его вот так просили. Он не мог отвернуться от своего долга. Поэтому… он ушел. И я была так зла. Он не должен был снова уезжать, и мама позволила ему. Она не боролась с ним, не требовала, чтобы он остался. Она отпустила его. И… он так и не вернулся.