— Ты моя, — сказал он с непоколебимой уверенностью, — так что твой детеныш тоже мой.
Сердце Шей болезненно сжалось, а в горле встал ком от нахлынувших тяжёлых эмоций. Она крепче сжала одеяло и осторожно положила руку на живот.
Слышал это, детка? Он хочет тебя. Он хочет нас.
Шей была в ярости, когда Энтони заявил, что ребенок не его и что он никогда не будет иметь с ним ничего общего. Он даже сказал, чтобы она избавилась от него. После первоначального гнева к ней пришло болезненное чувство покинутости. Ей было все равно на потерю Энтони — он наглядно показал, каким безответственным, изменяющим мудаком был, — но она горевала о том, что ее дочь не будет иметь отца. Отец Шей был таким замечательным, таким любящим, и она глупо надеялась, что где-то глубоко в теле Энтони есть хотя бы одна бескорыстная черта. Она надеялась, что ему было бы не все равно на собственного ребенка.
Но сейчас все это не имело значения. Что имело значение сейчас, так это мужчина перед ней — мужчина, который хотел Шей и ее ребенка.
Сделав глубокий, прерывистый вдох, она сократила расстояние между ними, остановившись только тогда, когда оказалась перед ним. Драккал откинул голову назад, навострив уши. В том, как его хвост двигался по кровати, было нетерпение, предвкушение — и это отражало то, что чувствовала Шей.
Она протянула руку и запустила пальцы в его гриву.
— Так… мы действительно это сделаем? Мы действительно попытаемся?
Драккал накрыл ее руку своей, успокаивая, и пристально посмотрел ей в глаза.
— Я ничего так не хочу, как тебя, кирайя. Может быть, я и совершал ошибки в последнее время, но я не настолько глуп, чтобы упустить шанс заполучить тебя.
Жар затопил ее сердце и разлился по всему телу, вплоть до кончиков пальцев рук и ног.
Я хочу этого. Я хочу его.
Она улыбнулась и ослабила хватку на одеяле, позволив ему соскользнуть с ее тела и растечься по полу.
— Тогда возьми меня.
Голодный блеск в его глазах усилился, когда он окинул ее взглядом. Он глубоко вдохнул, раздув ноздри, и устремил взгляд на ее киску. Она знала, что он чувствует запах ее желания. Он протянул обе руки, положив ладони ей на бедра — поверх синяков, которые оставил прошлой ночью. Это только сильнее возбудило ее. Со странно нежной твердостью он притянул ее ближе, пока она не оказалась между его бедер.
Он провел правой рукой вверх, мозолистая ладонь скользнула по ее коже, пока не обхватила одну из ее грудей большими, сильными пальцами. Он наклонился вперед и втянул ее сосок в рот. Шей застонала и запустила пальцы обеих рук в его гриву, используя ее, чтобы притянуть его ближе. Шершавый язык терзал ее сосок, посылая сильные потоки удовольствия прямо в центр ее тела. Она прижала к нему свои бедра.
Драккал обхватил её ягодицы металлической рукой. Как и весь он, эта рука была противоречивым сочетанием твёрдого и мягкого — непреклонные металлические пластины контрастировали с толстой подкладкой на пальцах и ладони, имеющей лёгкую упругость.
Только после того, как ее сосок стал чувствительным и красным, он отпустил его, переместив рот на другой, чтобы уделить ему то же внимание. Восхитительная пытка заставила ее дрожать от желания. Ее дыхание участилось и стало неровным, а пульс ускорился по мере того, как росло возбуждение. Она сжала бедра вместе, но этого было недостаточно, чтобы облегчить ноющую боль между ними.
Он оторвал рот от груди, оставив Шей опустошенной и отчаянно желающей большего, и положил руки ей на бедра. В тот момент, когда он начал медленно отстраняется от нее, ее инстинктом было сопротивляться — она всего лишь хотела быть ближе к нему, — но он был слишком силен.
Драккал свел ноги вместе. Теперь его член был полностью возбужден, пульсируя на открытом воздухе, головка была направлена прямо на нее, а узел у основания утолщался.
Он обхватил Шей за бедра и внезапно приподнял, заставив её раздвинуть ноги. Несмотря на неловкость из-за округлившегося живота, Драккал без труда поднял Шей от пола. Он развел её ноги по обе стороны от своих бедер и притянул к себе, усадив верхом на свои колени. Его член прижимался к её щели, горячий и твердый, и она ощущала его пульсацию, каждое легкое движение вызывало новый прилив удовольствия внизу живота.
Шей обвила руками его шею.
— Ты уже моя, кирайя, — прорычал Драккал.
Он обхватил ее затылок левой рукой, запустив металлические пальцы в волосы, и притянул к себе в обжигающем, требующем поцелуе. Она приоткрыла губы, и Драккал с готовностью принял ее предложение. Он насиловал ее рот, требуя всего, что она могла дать, и она поддалась его дикости. Их губы прижимались друг к другу, зубы покусывали нежную плоть, а языки двигались в замысловатом, чувственном танце.
Поцелуй был безрассудным, наказывающим, властным и всепоглощающим.
Он был всем.
Шей покачивала бедрами, скользя гладкой киской по его члену. Тонкий шепот удовольствия прокатывался по её телу. С каждым движением головка члена касалась её клитора, разжигая в ней всё большее желание и заставляя живот трепетать от волнения.
Схватив его за гриву, она оттянула его голову назад, прерывая поцелуй. Драккал зарычал, но звук закончился резким выдохом, когда Шей опустила руку и обхватила его член. Встретившись с ним взглядом, она приподняла бедра, направила головку его члена к своему входу и, оскалив зубы, опустилась на него.
— И ты чертовски мой.
Киска Шей приняла его в свои горячие, крепкие объятия, так глубоко, что ее складки касались самой верхней части его узла. Драккал зашипел сквозь зубы, дрожа от огромной волны экстаза, захлестнувшей его. Сказанные ею слова — в сочетании с тем, как она только что взяла его, — можно было истолковать не иначе, как утверждение.
Он заявил на нее права прошлой ночью. Теперь она заявляла права на него, принимая их связь. Одного этого было почти достаточно, чтобы заставить его кончить прямо здесь и сейчас.
Он запустил металлические пальцы в ее волосы, оттягивая голову в сторону, чтобы обнажить след от укуса на плече, в то время как правой рукой сжимал упругую плоть ее бедра. В его груди зазвучал одобрительный рокот.
— Оставь на мне свой след, женщина. Покажи, что твои слова правдивы, — он приподнял подбородок и склонил голову набок, обнажая шею и плечо, когда приблизил ее лицо.
Маленькие зубки сомкнулись на его плоти, и, хотя у нее не было клыков, он почувствовал укус. Вспышка боли отдалась прямо в его член. Он зарычал и положил руки ей на бедра. Он отказывался кончить первым, но уже был опасно близок.
Не ослабляя хватки, она приподнималась и опускалась на него снова и снова, а он использовал свои руки, чтобы придать ее движениям большую силу. Каждое ее движение вниз приносило сводящий с ума взрыв удовольствия, а от каждого движения киски вверх у него почти перехватывало дыхание.
Ее прерывистое дыхание обжигало его шею, и тихие стоны вырывались из ее горла каждый раз, когда он входил в нее. Она скользнула руками к его груди, сжала мех своими маленькими пальчиками и, наконец, оторвала свои зубы. Драккал вздрогнул, застонав, когда ощущения вернулись к метке, которую она оставила. Возобновление боли только усилило его удовольствие.
— Смотри на меня, — прорычал он между тяжелыми, неровными вдохами.
Шей отстранилась, и ее полуприкрытые, полные похоти глаза встретились с его. Она была прекрасна. Золотистые волосы струились вокруг неё, касаясь сияющей, раскрасневшейся кожи, а розовые губы слегка припухли от поцелуев. Полные груди подпрыгивали в такт движениям, дразня его горячо любимыми затвердевшими сосками, а мышцы подрагивали вокруг него. Её соки покрывали его член и бедра.
Он приподнялся, когда она снова опустилась, загоняя его член еще глубже.
— О, черт… ммм! — Шей вздрогнула. Ее веки закрылись, а голова откинулась назад.
Драккал схватил ее за подбородок правой рукой, прижимая подушечки пальцев к ее щекам, и заставил ее повернуть лицо к своему.
— Смотри на меня.
Тяжело дыша, она открыла глаза и снова встретилась с ним взглядом.