Вани возобновила атаку. Драккал крутил бедрами, пытаясь отвести ее в сторону — единственная защита от ее натиска в эти мгновения, но он знал, что это ненадолго. Ему нужно было покончить с этим.
Иногда глупость — это все, что остается.
Он потянул за ручку и всем весом откинулся назад.
Дверь распахнулась. Воздух хлынул в кабину через отверстие, заставив машину задрожать. Драккал просунул руку в открытое окно и зажал дверь между бицепсом и ребрами. Стиснув зубы, он выбрался из транспорта, прихватив с собой Ваню. Она боролась, брыкалась и царапалась, вцепившись в дверной косяк. Драккал зарычал, вливая всю свою ярость в силу. Хватка Вани ослабла. Она закричала.
Ноги Драккала покатились вниз и в сторону от транспорта, и весь его вес вместе с весом Вани оказался на правой руке, отчего оконная рама больно впилась в подмышку. На секунду показалось, что время застыло. Он посмотрел вниз и увидел, что Ваня оказалась между его ног и отчаянно тянется к машине. Под ней не менее чем в тридцати пяти метрах проносилась улица Подземного города, толпящиеся пешеходы из-за скорости и высоты превратились в размытые пятна. В их с Ваней взгляды встретились. Когда-то он смотрел в эти глаза с такой тоской, с таким восхищением.
— Драккал! Не делай этого! — умоляла она, цепляясь за его ноги.
Он никогда больше не хотел смотреть в эти глаза. Его ноги достигли апогея своего размаха.
Он отпустил Ваню.
Ее конечности беспомощно размахивали в воздухе, а глаза расширились от ужаса. Транспорт накренился в сторону, увлекаемый весом Драккала, и он зарычал от новой боли в подмышечной впадине. Как раз перед тем, как он повернулся обратно к машине, он увидел, как Ваня врезалась в выступ одного из зданий вдоль улицы. Из ее тела брызнула кровь. Через секунду он потерял ее из виду.
Его бедра ударились о нижнюю часть дверного косяка. Кряхтя, он инстинктивно потянулся левой рукой к поручню внутри кабины, умудрившись лишь шлепнуть культей по пассажирскому сиденью. Он почти чувствовал, как пальцы его левой руки вцепились в подушку, но призрак руки не мог помешать ему снова отмахнуться.
Ноги болтались под ним, цепляясь за пустой воздух, как будто он пытался нащупать невидимый выступ или ступеньку лестницы, чтобы уловить хоть какое-то равновесие. Ему нужно было действовать быстро, даже в Подземном городе это вскоре привлекло бы внимание Вечной Стражи. Зрелище должно было быть слишком сильным, чтобы они могли его игнорировать.
Ты еще не закончил, котенок. Следующий пункт. Возвращаемся в поместье.
Стиснув зубы, Драккал одновременно согнулся в спине и коленях. Транспорт закачался, когда он вскинул ноги один, два, три раза, каждый его мускул горел, когда голени и бедра несколько раз ударялись о дверной косяк.
Он взревел и попробовал в четвертый раз. Наконец, ему удалось согнуться и поднять ноги достаточно высоко, чтобы упереться ступнями в основание дверного косяка. Он немедленно выпрямил ноги, сцепив колени и упершись плечом в верхнюю часть оконной рамы. Порезы, которые Ваня нанесла ему — наряду с теми немногими, которые ему удалось нанести самому, — снова заболели, и он чувствовал, как кровь сочится сквозь мех, но все это не имело значения.
Прерывисто дыша, он использовал все свое тело, чтобы принять положение, которое позволило бы ему забраться в кабину, не падая, — процесс, который был бы намного быстрее, легче и проще при использовании второй руки. После ожесточенной борьбы он, наконец, упал поперек пассажирского сиденья. Было так заманчиво остановиться и отдохнуть. Это было бы так легко сделать. Его глаза жаждали закрыться, а тело немного полежать неподвижно в покое.
Он не позволил себе даже минутной передышки. Он вскарабкался на водительское сиденье, взялся за рычаги управления и развернул транспорт. Пассажирская дверь захлопнулась. Выровняв машину, он снова включил автопилот и полностью переключил свое внимание на центральную панель управления. Короткий поиск обнаружил устройство для подавления сигналов, которое он быстро отключил, но наручников там не было. Ваня, должно быть, управляла оковами исключительно через свой голоком.
Выключив отвратительную музыку, Драккал ввел сектор Мургена Фолтхэма на панели, активировал навигационную программу и поднялся с сиденья. Когда машина начала плавный подъем, чтобы влиться в обычный поток транспорта, Драккал, пошатываясь, вошел трюм, держась рукой за стену, чтобы не упасть, пока не добрался до своего протеза. Он все еще висел там, где он его оставил.
Широко расставив ноги, чтобы лучше сохранять равновесие, он протянул руку и коснулся предплечья протеза. В воздухе появился голографический экран управления.
Он включил голоком, открыл список контактов и позвонил Аркантусу. Звонок последовал почти мгновенно, и экран управления сменился трехмерной голограммой головы и лица Арка.
— Драк! Все в порядке? Вас не было… — глаза Аркантуса расширились. — Ты дерьмово выглядишь. Что, блядь, произошло?
Драккал повернул голову и сплюнул. Его слюна все еще имела привкус крови.
— Ваня. Мурген Фолтхэм нанял ее, чтобы захватить меня, Шей и Лию.
Черты лица Арка мгновенно потемнели.
— Где они? С Шей и Лией все в порядке?
Драккал открыл рот, чтобы ответить, но слова, горячие, как расплавленный металл, застряли у него в горле. Он сжал губы и с тяжелым выдохом раздул ноздри.
— Нет, Драк. Нет. Скажи мне, что с ними все в порядке.
— Они у Мургена, — наконец проскрежетал Драккал. Произнести эти слова было все равно что прорвать плотину, высвободив горькую, огненную ярость, которая копилась за ней. — Бери команду и все ебаное оружие, которое у нас есть. Я пришлю тебе координаты для встречи.
В глубине души он знал, что Аркантус должен был сказать. Мурген Фолтхэм обладает хорошими связями и властью. Это привлечет много опасного внимания. Позолоченный сектор кишит миротворцами. Мы должны остановиться и по-настоящему подумать об этом, прежде чем что-либо предпринимать, должен быть другой способ.
Но Арк сказал единственное, что Драккал хотел услышать — правильные слова.
— Уже выезжаем.
— Принеси мою руку, — сказал Драккал.
— Твою руку?
Драккал кивнул. Несуществующие пальцы левой руки беспокойно сгибались и разгибались, они не устали и разделяли его желание кровопролития.
— Ту, которую создала Сэм. Бронированную. Я хочу, чтобы именно эта рука разорвала горло Мургену Фолтхэму.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ
Шей свела ноги вместе, как только охранники освободили ее лодыжки от ремней на смотровом столе. В этом не было ничего нового, медицинские помощники Мургена осматривали ее несколько раз во время ее последнего пребывания. Но это не делало его менее унизительным, менее насилующим. Она находила утешение только в том факте, что они обращались с ней как с животным. Их руки — и глаза — всегда были холодными и беспристрастными. Сражаться во время процесса не было смысла — ее похитители ясно дали понять, что без колебаний воспользуются шоковым ошейником, чтобы вывести ее из строя. И ей нужно было сохранять ясную голову ради Лии.
Как только ее руки освободились от оков стола — хотя наручники все еще сковывали запястья, — Шей села, прикрыла грудь руками и поискала Лию глазами. Ее дочь лежала на смотровом столе в другом конце комнаты, без сознания, в окружении четырех исследователей, которые разговаривали и делали заметки, прикасаясь к ней, как к подопытной. Ярость, бушевавшая внутри Шей, разгоралась все сильнее.
Мурген стоял с исследователями, кивая и ухмыляясь своей гребаной идиотской ухмылкой.
— Мы закончили, — сказала розовокожая женщина-волтурианка, сидевшая за столом Шей, не отрывая взгляда от планшета.
Ее голос привлек внимание Мургена. Он подошел, задумчиво поглаживая пальцем один из пожелтевших бивней.
— И?
— Здорова, мастер Фолтхэм, — сказала волтурианка, — за исключением нескольких ушибов и порезов. Она должна выздороветь в течение пары недель, даже без лечения. Как и просили, мы удалили и уничтожили ее идентификационный чип.