Тяжело дыша, я прохрипела:
— Я хотела этого. Кроме того... — я коснулась губами его влажных волос и прошептала: — Тебе это было нужно.
То, как его хватка на мне усилилась, отчего у меня перехватило дыхание, сказало мне, что я была права.
И пока я жива, я отдам все, что в моих силах, чтобы сделать жизнь этого сложного мужчины немного менее запутанной.
Глава 35
Лекси
Было уже за полночь, когда я услышала, как завелась машина. Мои глаза резко распахнулись, и я внимательно прислушалась. Входная дверь закрылась за ним, и я вскочила с кровати, подбежав к окну, с полным недоверием наблюдая, как он собрался уйти.
Мое сердце сжалось так сильно, что дыхание вышло из меня со свистом.
Когда я увидела, что он загружает сумку на пассажирское сиденье, мои глаза расширились, и я сделала прерывистый вдох, прежде чем прошептать на выдохе:
— О Боже, какой же ты мудак.
Он уходил. Бежал в ночи, как чертов трус.
Моя грудь начала мучительно болеть.
Ублюдок!
Мной овладел гнев, какого я никогда раньше не испытывала. В этот момент я была ребенком, рожденным от ярости и хаоса. И когда я выбежала за дверь, моя свирепость из единственной искры превратилась в бушующий ад, и она горела так сильно, что опалила мои вены.
Если он думает, что может бросить меня, нас, во второй раз, то ему следует подумать еще раз.
— Нет, — сказала я, как только переступила порог. Этот зов превратился в крик, когда он повернулся и замер, выражение нетерпения отразилось на его лице. — Нет! — и как только я прошла мимо парадного крыльца, я не остановилась, а набросилась на него в одной только своей облегающей ночнушке кремового цвета. Мое сердце бешено заколотилось, когда я подняла руки, положила их ему на плечи и толкнула так сильно, как только могла. — Нет!
Мой толчок едва сдвинул его с места.
Как же это бесит.
— Возвращайся в дом, — бесстрастно произнес он, и мой гнев вспыхнул с новой силой.
Я заговорила, хотя мой голос дрожал.
— Ты не имеешь права этого делать. — Когда он отвернулся, я подняла дрожащую руку и поднесла ее к его щеке, заставляя его посмотреть на меня. — Ты не можешь сделать это с нами снова.
Он облизал губы, моргая и безэмоционально глядя на меня сверху вниз.
— Возвращайся в дом, Лекси.
— Нет. — Я стояла на своем, но моя бравада улетучилась. — Не без тебя.
Твитч сделал глубокий вдох.
— Мне нужно ненадолго уехать отсюда, ладно?
— Нет. — Мои вены загорелись чистой раскаленной лавой. Я покачала головой и мучительно выдавила: — Не ладно.
Меня бесило, что я заплакала от злости, потому что он думал, что мне искренне грустно, тогда как на самом деле я изо всех сил старалась не убить его, черт возьми.
Мои глаза затуманились от непролитых слез.
— Это то, что ты делаешь? Просто собираешь вещи и уходишь, когда становится тяжело? — мое дыхание стало тяжелым, когда я дала волю своему гневу. — Я так рада, что ты чувствуешь, что у тебя есть выбор, придурок, — задыхаясь, сказала я, а затем заплакала. — У меня нет такой роскоши, как сбежать, когда я чувствую, что меня утягивает на дно, что, кстати, бывает часто. Потому что я — мать. — Я указала в сторону дома. Мои слезы оставили горящий след на моих щеках. — И в этом доме есть маленький мальчик, который зависит от меня.
Когда он опустил лицо, грусть перевесила гнев. Мое горе было настоящим, и я прошла уже и пережила первые три стадии, четвертая нахлынула быстро. И я начала торговаться.
— Пожалуйста, не делай этого. — Мои плечи затряслись, и я открыто разрыдалась. Он открыл рот, чтобы заговорить, но я подняла руку, обрывая его. — Мне все равно, что ты делаешь со мной, но не делай этого с ним. — Было трудно дышать, и мой голос ослаб. — Я едва пережила это, Тони. — Мои губы задрожали, я мучительно прошептала: — Это убьет его.
Пока мы долго смотрели друг на друга, Твитч расстегнул свою толстовку и шагнул вперед, окутывая меня своим теплом и своим запахом, натягивая капюшон мне на голову, выглядя при этом совершенно спокойным, и тогда я возненавидела его.
Как он может быть таким спокойным, когда я чувствую, что мой мир разваливается на части?
Поэтому, когда он шагнул вперед и обхватил ладонями мои щеки, я сопротивлялась ему.
— Нет. — Я подняла руки и хлопнула его по груди. Он снова наклонился, и болезненный стон вырвался у меня, когда моя рука коснулась его подбородка. — Не прикасайся ко мне! — сильная рука обхватила меня за талию и крепко сжала, а я подняла руки и била его снова и снова, не переставая рыдать. — Не прикасайся ко мне, ты кусок дерьма!