Молли встала из-за кухонного стола, посмотрела Аманде в глаза, прежде чем посмотреть на меня.
— Я подготовлю его ко сну.
— Спасибо, Молли. — Она действительно была находкой. Направляясь к холодильнику, я по пути заговорила: — Я так понимаю, ты здесь, чтобы поговорить.
По крайней мере, у нее хватило такта выглядеть смущенной.
— Да. Подумала, что мне следует прийти и восполнить пробелы.
Я достала бутылку белого вина и держала ее в руке.
— Думаю, нам это понадобится. — Но прежде чем отойти от холодильника, я повернулась к ней и спросила: — Насколько все плохо? — увидев ее явную гримасу, я со вздохом полезла в холодильник и достала вторую бутылку, бормоча при этом: — Рок-н-ролл. — Захлопнув дверцу холодильника задницей, я дернула подбородком в сторону шкафа слева, попутно надевая свои тапочки с Пикачу. — Прихвати пару бокалов, ладно? Посидим на крыльце.
Когда мы обе сели, я открыла вино и наполнила наши бокалы.
Аманда начала:
— Что ж…
Но я оборвала, щелкнув языком. Глубоко вдохнув, я тихо произнесла:
— Дай мне подготовиться, — и, подняв бокал, поднесла его к губам, опрокинула и глотала снова и снова, пока его содержимое не закончилось. Глаза Аманды расширились от моей неподобающей леди икоты, и я налила еще. — Еще один. — Я опустошила второй бокал и улыбнулась. — Хорошо, я готова. Выкладывай.
— С чего ты хочешь, чтобы я начала?
Что за вопрос.
— С самого начала, конечно.
— Боюсь, я не смогу вернуться так далеко, — сказала она с грустной улыбкой. — Как уже говорила, я случайно узнала, что мой брат жив, и могу рассказать тебе только то, что знаю. Так, как насчет того, чтобы я начала с небольшой предыстории нашей семьи?
Конечно, почему бы и нет?
— Приступай.
Была ли я уже навеселе? Похоже на то.
— Хорошо, — начала Аманда. — Что ж, давай начнем с самого старшего члена семьи Фалько, Антонио Фалько-старшего, или папы Тони, как его называют на улицах.
— На улицах? — я моргнула. Под ее пустым взглядом мои плечи поникли. Ах, черт возьми. — Твой отец — мафиози?
Губы Аманды поджались, прежде чем она указала на бутылку и изобразила улыбку.
— Пей до дна.
Хорошо.
Похоже, мне это понадобится. Последовав ее совету, я отпила из своего бокала, и она снова наполнила его, не осуждая, и в этот момент я полюбила свою золовку.
— Папа Тони всю свою жизнь стремился к высоким должностям, прокладывая себе путь с нуля. Он работал в фирме под названием «Окки Бьянки», как и его отец, и отец его отца до него. — Она отпила вина. — Мой отец был молод, когда женился на моей матери, Анджеле Росси, и, как и в большинстве браков по договоренности, ни один из них не был доволен сложившейся ситуацией. — Она пожала плечами. — Короче говоря, мои братья родились с разницей в несколько дней в одной и той же больнице. Мама знала, что папа облажался, и ей было все равно, пока не родился Зеп. Не знаю, что с ней случилось, но что-то изменилось, и она попросила моего отца быть верным ей, чтобы они могли показать своим детям, какой любящей семья может быть. — Глаза Аманды остановились на мне. — Ты должна знать, что мой отец любил мать Тони. Он очень любил ее. Но он был женат, и хотя уважал желание своей жены хранить верность, он дал свое имя незаконнорожденному сыну. Конечно, он больше никогда не видел мальчика.
Как грустно.
Я внимательно слушала.
Аманда продолжила.
— Когда родилась я, мой отец отказался дать мне свое имя.
Мои брови нахмурились.
Что за дерьмо?
— Потому что ты девушка?
— Нет. Он сделал это, чтобы защитить меня, — осторожно сказала она. — Он дал мне имя моей матери и отправил меня жить к ее сестре. Я выросла в другом штате, вдали от своих родителей, и это было сделано потому, что статус моего отца значительно повысился за короткий период. Все хотели быть связаны с Антонио Фалько, даже если это означало женитьбу на его детях. Мой отец не хотел этого для меня. Он знал, что однажды Зеп, скорее всего, женится ради союза, и хотел, чтобы хотя бы один из его детей женился по любви. К сожалению, — продолжила она с улыбкой, — по ужасному стечению обстоятельств, даже живя вдали от грязного преступного мира, в который был вовлечен мой отец, я была похищена парочкой головорезов, когда работала в позднюю смену в отделении неотложной помощи в Чикаго. Те самые головорезы, от которых мой отец отчаянно пытался уберечь меня.
Приложив руку ко рту, я громко ахнула.
— Не может быть. Как они узнали, кто ты такая?
Она усмехнулась, качая головой.