— Господи Иисусе, — прошипел я, выдыхая сквозь стиснутые зубы. — Мне нужно убираться отсюда.
Но прежде чем уехать, я бросаю еще один взгляд на мою женщину, и как только я делаю это, она разворачивается, чтобы поговорить с девушкой позади нее, улыбаясь открыто, когда вскидывает руку, чтобы прижать ее к груди, и удерживает ее там, делая растяжку. Моя душа взывает к ней. Делая глубокий вдох, я завожу машину, сдаю назад и затем выезжаю с парковки. Давным-давно в стране Богов и Монстров жил был ангел. И звали этого ангела — Лекси.
Глава 2
Лекси
Мне было холодно, и я промокла от пота, но на мгновение проигнорировала острую потребность принять душ. Как только вошла в дом, я крикнула:
— Эй, есть кто-нибудь дома?
К моему абсолютному удовольствию никто не ответил, из груди вырвался легкий вздох, и ноги сами понесли меня на кухню. Схватив стул возле стола, я потащила его, игнорируя тихий лязг, который вибрировал у меня в ушах, а затем встала на него. Открыв самый высокий шкафчик слева, я сунула руку внутрь и вытащила стратегически спрятанную плитку шоколада. Со счастливой улыбкой я слезла со стула, села на него, открыла обертку и откусила огромный кусок.
Закрыв глаза от блаженства, я медленно жевала, наслаждаясь сладким, насыщенным вкусом.
Я посмотрела на шоколадку, чувствуя себя слегка виноватой из-за того, что съела это вкусное лакомство почти сразу после окончания тренировки.
Но потом, пожав плечами, я откусила еще кусочек и произнесла:
— Тьфу. К черту все это.
Именно поэтому я тренируюсь, не так ли? Чтобы могла есть то, что захочу? И прямо сейчас я хочу шоколад, так что…
— Вкуснятина, — пробормотала я, отправляя в рот остаток плитки.
Входная дверь открылась, и мои глаза расширились. Я взяла обертку и засунула ее в лифчик, жуя быстрее.
— Ладно, малыш, — сказала Молли. — Сними обувь и убери свою сумку.
Когда ЭйДжей промчался мимо открытой двери, он крикнул:
— Привет, мам!
Приложив руку ко рту, я продолжила жевать, а затем с трудом сглотнула и крикнула в ответ:
— Привет, дорогой.
Молли вошла в кухню и внимательно посмотрела на меня. Она ухмыльнулась и спросила:
— Ты ела шоколад?
Откуда она узнала?
— Что? Нет, — ответила я слишком быстро.
Тогда она нахмурилась, улыбнулась и поднесла палец к уголку моих губ, затем отстранилась и, ухмыляясь, понюхала палец.
— Шоколад. — Затем ее глаза сузились. — Где ты взяла шоколад? Я тоже хочу.
Черт.
Попалась.
Эта двадцатидвухлетка быстро стала членом нашей семьи. Да, она была юной и сломленной, но Молли подходила нам. Когда Юлий порекомендовал ее в качестве няни на полставки для ЭйДжея, я колебалась. Но я должна была знать, что любого, кого порекомендовал Юлий, проверили трижды.
Он был не из тех, кто любит рисковать. Как и его жена Алехандра.
Я очень скучала по ним.
Они жили с нами в течение шести месяцев, когда переехали в Сидней, и на момент их приезда Алехандра была не в лучшем состоянии. Подвергшаяся нападению и удерживаемая в течение нескольких дней, она пострадала не только физически. Психически она была такой хрупкой, что казалась почти сломленной, ее можно было вывести из равновесия малейшим прикосновением, звуком или дуновением ветра, и после пережитого она почти не разговаривала. Не имело значения, сколько раз я прокручивала это в своей голове; я не могла представить, через что прошла эта бедная женщина.
Всего за несколько дней она потеряла палец, сломала несколько костей, неоднократно подвергалась изнасилованиям и получила необратимые повреждения глаз от рук маньяка с охотничьим ножом. Теперь она была сильно изранена и до ужаса боялась врачей. Однако Юлий все равно любил ее. За то время, что они жили с нами, я лично убедилась, насколько она была сломлена.
Временами это воспоминание все еще преследует меня.
Помню, как проснулась от испуганных криков, плача и тяжелого дыхания, и к тому времени, когда я вскочила с кровати и помчалась по коридору, Юлий уже пытался восстановить контроль.