Проходя мимо набережной, он вдруг увидел её. Кобра сидела на скамейке и печально смотрела вдаль, машинально кидая хлеб жирным уткам. Подойдя к ней, он молча сел рядом. Девушка никак не отреагировала на его появления, продолжая смотреть вдаль.
— Знаешь, когда я был маленьким, мы с матерью часто ходили на пруд кормить уток. Я всегда удивлялся, как они могут есть столько хлеба… Это же вредно.
— Пусть едят. Скоро осень, есть будет нечего, — тихо ответила девушка. — Это мое любимое место, я часто сюда прихожу… Подумать.
— И о чем ты думаешь сейчас?
— О том, что я устала. Я не хочу больше воевать. Доказывать тебе, что чего-то стою. Хватит! Я ухожу.
— В другой отдел? К Савельеву? — посмотрел на нее Даня.
— Нет, — покачала головой девушка. — Я ухожу из ЧК.
— И чем ты будешь заниматься?
— Вернусь в милицию, буду перебирать бумажки, — пожала плечами Наташа. — Опыт у меня теперь богатый!
— Не уходи. Это твое место по праву. Ты заслужила его, как никто другой!
— Дань, мы не сможем вместе работать. Мы слишком разные! Знаешь, бабушка говорит, что есть категория людей, которые просто не подходят друг другу на подсознательном уровне. Их полюса одинаковые, и, соприкасаясь друг с другом, они отталкиваются. Видимо, мы такие!
— Мудрая у тебя бабушка, — тихо сказал Данька.
— Она бы сейчас сказала: «Лучше быть молодым, чем мудрым!», — усмехнулась Ната.
— Не уходи. Если так тяжело, переведись, но не уходи. — Даня вновь посмотрел на нее. — Уйдешь, будешь жалеть всю жизнь.
— Хвост нужно рубить сразу, а не по частям. Я не хочу работать с кем-то еще, но и с тобой больше не могу. Я уже ударила тебя, что будет дальше?
— Заслуженно, между прочим! Сам не знаю, что на меня нашло. Прости, я не должен был так говорить. Даю тебе слово мужика, я больше не повышу на тебя голос. А если вдруг забуду об этом, можешь бить меня, сколько тебе влезет!
Посмотрев на парня, Наташа засмеялась. Данька тоже засмеялся, представив себе эту картину.