Глава 18
Спустя пятнадцать минут я суммировала неприятное. Во-первых, во мне проснулось легкое отвращение к зельеварению, оно меня просто больше не интересовало. Во-вторых, ушла идеальная память и кристально чистое мышление, позволяющие видеть логику всевозможных взаимосвязей. Для пробы открыв одну из книг, убедилась, что помню из всего только общие моменты. В общем, в моей памяти сохранилась только окончательная таблица, все промежуточные моменты помнились слабо.
Причем вывод этой таблицы отнюдь не превращал меня в мастера зельевара. Да, я могла предположить возможный рецепт практически любого зелья, но смогу ли я сварить что-то сложное? Глубоко в этом сомневаюсь – практику никто не отменял. Совершив переворот в теории, в практической части я так и оставалась на уровне среднего ученика курса этак третьего. И на большее меня даже не тянуло – интерес к науке пропал.
Я задумалась, выпадая из реальности, после чего встряхнулась и взглянула на часы. Восемь минут. Всего восемь, минут, чтобы проанализировать все произошедшее и прийти к определенным выводам. Это ж какой сложности я поставила перед собой задачу, если меня колбасило полторы недели!
Спустившись вниз, обняла тетушку и поблагодарила за помощь. Проигнорировав ее задумчивый взгляд, сказала, что разобралась, что со мной происходило и готова рассказать. Но только всем сразу. И, оставив за спиной сгорающую от любопытства Мюриэль, умчалась в сад.
На обеде своим присутствием порадовали меня мои новые родители. И всеобщее любопытство, сдерживаемое только правилами приличия, ощущалась почти осязаемо. И, только когда семейство перешло к кофе, я прекратила мучить родственников.
– Это была Грань. – Полюбовавшись на усиленную роботу мысли на чужих лицах, добавила. – Я уверен.
– Мы считали Гранью предвидение. – Задумчиво проговорила тетушка, опередив и Лукрецию, и Игнатуса. – Значит, твоя грань – зельеварение?
– Нет. – Я покачала головой. – Моя Грань – анализ больших объемов информации. Анализ, взаимосвязи, корреляция и дивергенция, выявление важных деталей и все, к этому прилагаемое.
– Это восхитительно! – Игнатус широко улыбался. – Мне как раз нужна помощь толкового аналитика!
Лукреция с тетушкой Мюриэль зашипели на него абсолютно одинаково, словно тренировались:
– Сдурел? Не смей втягивать ребенка в свои махинации!
В ответ на что он только рассмеялся, и слегка покосился на меня:
– Рон, ты же не откажешься посмотреть на красивых лошадок? А то и погладить, да и почитать о них?
– Игнатус, это не смешно! Забудь ты про эти полумагловские развлечения!
Я потерла лоб, соображая и с удивлением поинтересовалась:
– Игнатус, ты что – играешь на скачках?
На что тот слегка смутился.
– Не совсем. Просто есть у членов моего клуба такая традиция – следить за новостями в этой сфере и иногда немного не сходиться во мнениях. Ну и…
– Ну и ставить на эти споры элитный алкоголь! – Сурово закончила Лукреция.
– Класс! Я в деле за половину выигрыша! – Тут же согласилась я. Это же какие возможности! Но женская половина нашей семьи почему-то неодобрительно поджимала губы и смотрела на меня сурово. – Ну хорошо, хорошо… Я подумаю. Кстати, что там с зельем?
– Сварил пробное, отправил на испытание в Мунго. – Ответил Игнатус, явно нехотя переключаясь на другую тему. – Но Рональд, твое состояние внушало опасения. Этого можно как-то избегать?
– По-видимому, все зависит от того, что я хочу получить. – Я тихонько вздохнула. – Чтобы понять, в чем проблема и проанализировать ее, мне понадобилось восемь минут. Видимо таблица, на которую я замахнулась, вообще нечто запредельное…
– Как ты вообще додумался до такого? – Тетушка Мюриэль чуть поджала губы. Я опять вздохнула.