— А лапы смогут носить меня по земле? — спросил Кубик. — Конечно, конечно будут… покажи.
Оглянувшись, Дэвид задумался сначала, как же это сделать. Потом встал на четвереньки, вернув каркас Кубика на место. Тот защитил стыки граней и включил легкую голограмму, защищающую Кубика от пыли. В нескольких метрах от них находилась дырка в земле, она очень походила на нору какой-нибудь крысы или тушканчика. Дэвид прополз туда на четвереньках и опустил в дырку Кубик. Тот заиграл гранями, считывая количество света вокруг и даже сделал небольшой анализ воздуха.
— Мне не нравится, — пожаловался он. — Тут темно и пахнет зверем. Кто-то шипит. Верни меня обратно в небо.
Наверное, это была все-таки не нора песчаника, догадался Дэвид и быстро вынул оттуда Кубик, пока из-под земли не выскочила какая-нибудь ядовитая змея. Он отошел подальше, задрав руку вверх, чтобы Кубик полетал еще немного, прежде чем он ляжет спать. Что-то он совсем устал.
— Ты сможешь выбрать кого захочешь, — сказал он Кубику, — Если бы ты смог увидеть, кто летает в небе…
Закаченные знания — это, безусловно, очень хорошо, только толку от этого никакого. Какой смысл знать, если не можешь притронуться к настоящему? Сам Дэвид предпочитать играть с твердыми игрушками, которые мог пощупать, никогда не воображал себе друзей и любил живых птиц. Кубик тоже полюбит, если увидит.
— Я могу.
— Правда?
— Да. У меня есть линзы. Правда, они требуют очень много энергии.
— Ты можешь посмотреть совсем недолго. Тот сокол еще охотится. Смотри, пока он не улетел.
В какой-то момент Дэвид заметил, что грани Кубика меняются — на них появляются небольшие щелки, а в них что-то движется. Будто ниточки складываются в одну пластинку, которая начинает блестеть. Это совсем не было похоже на глаза, и даже на линзы тоже не было похоже. Скорее, напоминало какую-то трещину в дереве, наполненную смолой. Какое-то время Кубик глядел трещиной в небо, и смола внутри него легонько подрагивала, блестя под напором алого заката. Тот уже залил весь горизонт. Кубик сомкнул грани очень быстро, став таким же, как прежде.
— Ну… как? — Дэвид почему-то испытал волнение.
— Это… красиво, — задумчиво ответил Кубик. — Не так, как у меня внутри. По-другому. Другая красота, как и другой страх.
— Тебе нравится?
— Я… я не знаю. Наверное, это правильная ментальная связь.
Дэвид не понял Кубика. Скорее всего, разум истратил так много энергии, что расспрашивать его сейчас бесполезно. Кубик слишком устал, прямо как он. И им всем нужно немножко отдохнуть. Дэвид направился к лагерю.
— Подумай, хочешь ли ты крылья, — Дэвид не знал, услышал ли его Кубик, прежде чем заснуть. Надо будет снять его с шеи и поставить на солнце, пока он будет спать.
Проходясь по стальному корпусу вакуумным очистителем, Вильгельм приглушил от удовольствия свечение синих глаз. Особенно ему нравилось, когда он освобождал от пыли правую подмышку. Пыль Лабиринта Ночи забивалась в хрупкие схемы, нарушая работу датчиков, да еще и неприятно терлась между нановолокон. Патрик заваривал в котелке лапшу и кусочки сублимированного мяса. Дэвид не припоминал, чтобы его тошнило, и чтобы он прервал свою трапезу тоже не заметил. В паре метрах от костра, спиной к огню уже спал Андрей. Патрик отдал ему какой-то коврик с бахромой по концам, рядом валялась пара оберток от зерновых батончиков и разорванный пакет прессованного сухпайка. Дэвиду есть давно расхотелось, он откажется, даже если ему кто-то предложит.
— Был бы у нас телепорт, мы за секунду, раз, и там, — Патрик подул на лапшу, держа в руках деревянную миску. Сверху, на бульон он положил пару сухариков и веточку укропа. — Жаль, что у нас нет телепорта. Дэвид, идем к нам. Будешь суп?
— Я лучше посплю, — устало ответил Дэвид, уместившись прямо на пыльной земле около костра, ровно в противоположной стороне от Андрея.
Огонь загораживал длинное следопытово тело, только сверху и снизу торчали ноги и голова. Дэвид попытался сосредоточиться на пламени. Он уже подал запрос в департамент на подтверждение его ДНК, сигнал отправился сразу же, как только они увидели Барри. Паренек был совершенно прав — на вышине действительно ловила связь. Жаль, что он так и не смог ею воспользоваться.