Гончие, которые неслись на меня, имели устрашающие морды и ярко-зеленые горящие глаза. В полумраке огромного, почти на весь чердак, помещения, это могло заворожить кого угодно. Даже мне эта картина показалась достойной внимания. Тогда я начал стрелять.
Собаки оказались неплохо бронированы, пули отлетали от них, поднимая почти красивые фонтанчики искр, и все, чего я добился этим огнем, – собаки приостановились, и лишь одна попятилась, получив почти десяток пуль в вытянутую, нарочито схожую с доберманьей морду. И все-таки троих собак мне удержать было нелегко, к тому же и пули в магазине кончались быстрее, чем мне бы хотелось, а я так ничего и не придумал…
Отстреляв магазин, я повернулся и выбежал на крышу, припустив к той лестнице, которая вела к люку на крышу. Собаки, конечно, рванули за мной, потому что перестали получать удары, и вид мой – вид явного врага – вырубил блокировку, мешающую им выбежать на техэтаж раньше. Я бежал изо всех сил, старался так, что даже не нашел мгновения, чтобы закинуть «каспер» на плечо, и успел взобраться на лестницу чуть раньше, чем они меня настигли. Если бы вместо меня бежал нормальный человек, пусть даже и спринтер мирового класса, собаки его непременно догнали бы. Но я не был нормальным человеком.
На лестнице, поглядывая на кружащих внизу собак, которые злобно светили на меня своими зелеными глазищами, я отдышался, снял с пояса импульсную гранату. Это довольно неприятная штука, которая создает электромагнитный импульс немалой мощности. Некогда этот импульс входил в число поражающих факторов атомного взрыва, теперь научились обходиться без атомных реакций. Суть его заключалась в том, что он вырубал практически все электрические схемы.
Я снял чеку и посмотрел на собак. Одна из электронно-механических псин задумалась, потом подошла к поставленной практически вертикально лестнице и вдруг, к моему изумлению, полезла по ступеням, отчетливо порыкивая. Видимо, это была наиболее обученная собака, наиболее опытная и самая решительная из всех. Когда придумали недорогие чипы самообучения и искусственного интеллекта, эти свойства то и дело встречались в роботах даже там, где им было совсем не место.
Я опомнился и разжал пальцы, сжимающие гранату. Она бухнулась на пол, откатилась вбок. Одна из собак бросилась к ней, схватила своими семисантиметровыми клыками… И тогда граната взорвалась. Блеклое облако дыма, град не очень страшных пластмассовых осколков, хлопок не намного сильнее, чем от пистолетного выстрела без глушителя. Но псы покатились по земле, пытаясь справиться с пережженными в них цепями. Одной из гончих парализовало ноги, второй голову, и она дергала задними лапами туда-сюда с механическим постоянством лесопилки, все время оглядываясь, пытаясь понять, что с ней не в порядке. Третья, у которой граната взорвалась в зубах, дергалась на полу, больше других напоминая настоящего раненого пса. Определенно, у нее пострадали цепи позитронного мозга.
Я спустился, вытащил из рюкзака импульсный пистолетик, штуку, которая действовала как и граната, только не взрывом, а недалеким, но довольно плотным потоком электронов, что тоже намертво пережигало электронные схемы любого аппарата, чуть сложнее тостера, и использовал эту, по сути, детскую игрушку, вставляя ствол в самые уязвимые места собак – в уши, в пасти, поднося к слабо защищенному брюху, чтобы вырубить блоки питания. Пистолет этот было неплох, но действовал слишком недалеко, и главное – нужно было стрелять очень точно, ведь собачки тоже были не круглыми дурами, и если бы я начал бить в них из этой пукалки раньше, когда они только бросились на меня, и случайно не попал бы в нужные места… В общем, прежде чем батарейка истощилась, а это случилось минуты через две, все три пса уже застыли, подобно Железному Дровосеку из сказки Баума, застигнутому волшебным дождем в лесу.
Теперь осталось совсем немного. Я подкрался к двери той комнатухи, в которой происходил обмен «дури» на деньги, и попытался хоть что-то расслышать сквозь стену. Разумеется, у меня был для этого «слухач», приборчик, позволяющий делать и не такие вещи. Я включил его, поставив крохотный микрофон в складку, оставшуюся от бракованной опалубки, и сосредоточился.