Нас русская земля соединит опять.
(«Речка Устья», 2008)
Подарок
(о любительской охоте
и других труднообъяснимых
поступках)
Что есть глупей охоты?
Писание стихов?
Игра в футбол до пота
(Без денежных призов)?
Конечно! Глупо также
Держать котов, собак,
Не как ночную стражу,
Не к выгодной продаже,
А, в общем – просто так.
Не мудро – лезть куда-то,
Где раньше не бывал,
Работать без зарплаты,
Смирять девятый вал,
Любить, не зная, кто же
Тебя так опьянил
(Что выяснится позже,
На склоне дней и сил).
А много ль толку в дружбе?
Вот если друг богат,
Тогда, наверно, нужно
Быть верным другом, брат.
Жить беззаботно, смело,
Когда пуста сума, –
И это тоже дело
Несильного ума.
Но не умней и вера
В Того, кто создал всех.
Коль есть Он, верю: первым
Он и придумал смех.
Мы все, возможно, вышли
Из шуточек Его.
Что есть смешнее жизни?!
Живём же... ничего…
Но есть в летучих чарах
Игрушечных затей
Божественный подарок
Для выросших детей.
(«Речка Устья», 2008)
Заповедному лесу
В лес вхожу, как будто в воду:
Легче телу, а в душе
Сухопутные заботы
Тонут в лёгком кураже.
Здесь я верую беспечно
В связь природы и добра,
В то, что лес, конечно, вечен,
Да и мой не скоро вечер
У затухшего костра.
Я покину эти чащи,
Но вернусь,
Пускай – другим:
Тихо с веток вниз летящим
Хвойным пеплом молодым.
(«Брезозор», 1997)
Равновесие
Да будет в жизни равновесье
На предстоящие года!
Пусть чернолесье с краснолесьем
Переплетается всегда.
И пусть в дороге груз заплечный
Всё увеличивает вес,
Но мерой истины всевечной
Пусть остаётся – Вепсский лес.
(«Резерват Вепсский лес», 1998)
Из стихов о свободной природе
Не потому я здесь свободен,
Что для меня закона нет,
А потому, что путеводен
Здесь жизни простодушной след.
И этот след ведет к началу
Земли, Вселенной и всего.
Здесь всё живое не устало
От жизнетворства своего.
Здесь лист, упавший на палатку,
Важней падения царей,
Здесь всё – ответ, и всё – загадка,
Всё – правда, наших правд первей.
Здесь так спокойно и надежно!..
А если рядом затрубят
Вдруг журавли,
Тогда возможно
Почувствовать озноб на коже,
И сквозь печаль ошибок прошлых –
Разгадку мира и себя.
Благодарю, леса и горы,
За вольность вашу и мою!
Для всей природы непокорной
Свободу жизни – признаю.
Я признаю природы право
Жить так, как нужно только ей –
Хоть прямоствольно, хоть коряво,
Зато отдельно от людей;
Быть разуму – не подчинённой.
Пусть жизнь Иного бытия
Течёт по собственным законам
Со мною
Или – без меня.
(«После зимы», 2007)
Прочитанным книгам
Спасибо вам, друзья, за смелость,
За то, что жизни не боюсь,
За расширение пределов –
Тех, что вмещал я в жизнь свою,
За лёгкий и весёлый опыт
Пустячных дел и важных дел,
За неизведанные тропы,
Что с вами я преодолел,
За новый мир – огромный, пёстрый,
Который видеть помогли,
Не за ответы – за вопросы
О жизни неба и земли,
За умноженье чувств и мыслей,
Которое дарили мне,
За то, что были бескорыстны,
Но повышали жизнь в цене.
От голоса рыб, от шума кошачьих шагов
От голоса рыб, от шума кошачьих шагов,
От звона парящего – медленно-медленно – снега,
От шёпота мхов и ещё не рождённых стихов
Очнусь я однажды, как будто бы раньше и нѐ жил.
И жёсткостью нежной, как милые косы, травы,
И запахом осени в майских аллеях садовых,
И завтрашним блеском чуть видной
вчерашней тропы
Настигнут я буду внезапно, как мокрой ладонью.
Я спрашивать стану дрожащую душу свою:
«Где раньше таились свободные лёгкие слёзы,
И что за река, над которой я ныне стою, –
Всё знающий, но удивлённый?
За что мне обещан внезапный нежданный пароль
Для входа туда, где даже печаль дарит радость,
Где смерть вызывает какую-то сладкую боль,
А музыка слов всегда завершает награду?
Неужто всего лишь – за долгий невольный отход
От игрищ и торжищ – к земле первозданной
и к небу
Я буду разбужен отчётливым шёпотом мхов
И звоном парящего – медленно-медленно – снега?»
(«Стекло», 1999)
Люсе
1
Нам печалиться нужно не чаще,
Чем дожди посылает весна:
Нам ещё предстоят времена,
Где пока не растрачено счастье.
Ещё лучшее всё – впереди.
Нужно только решиться поверить
И на лёгкий пружинящий берег
По дощатым мосткам перейти.
(«Стекло», 1999)
2
Когда-то охраняли мы с тобой
Свою свободу друг от друга.
Борьба с любимыми – такая мука.
Но это всё прошло само собой.
С годами сблизились желания и мысли.
Свободы стало много, много седины.
Теперь мы будем, милая, едины и вольны
Всю жизнь. И после жизни,
После жизни.
(«После зимы», 2007)
Елагин остров
Под мостом, на лодочке прокатной,
На протоке дальнего пруда
Целовались временем закатным
Мы с тобой,
Как лодка и вода.
Я тогда был просто отраженьем
Твоего, любимая, воображенья
Обо мне и нас двоих.
Но, наверно, губ твоих движенье
Было отраженьем губ моих.
А вода под нами шевелилась,
Отражала летний небосвод.
Шел тогда тебе, и ныне милой,
Двадцать третий год.
Мы потом стояли молчаливо
Здесь, на стрелке. Я не замечал
Близости стеклянного залива
Из-за твоего плеча.
У тебя была открыта шея,
Блузка в чёрно-белых полосах…
Долго мы кружили по аллеям,
Останавливались на мостах…
…А сегодня, обгоняя шлягер,
Вновь идём по крутизне моста.
Мы опять вернулись на Елагин,
Вспоминаем прошлые лета.
Нынче здесь почти как в Ленинграде.
Песни, правда, на иной манер;
А вот лодки, что дают в прокате,