Дьяк читал отчётливо и с выражением, водя скрюченным пальцем по строкам фолианта. Царь подался вперёд и сидел не шевелясь, с приоткрытым ртом. Воевода слушал вполуха и недоверчиво кривился. Наконец он не выдержал и решительно прочистил горло.
— Если дозволишь слово молвить, государь, — провозгласил он, не обращая внимания на недовольного дьяка, — я тебе так скажу. Злодеи-то они злодеи, спору нет, но не анчихристы же какие, чтоб человеков глодать почём зря! Как по мне, так один из них — просто желторотый недоумок, а другой — коняка и коняка, только недорослая и по-человечьи говорить как-то выучилась. А чего, ну правда: рассказывают, у немчина, что через речку живёт, какая-то несуразная зелёная курица в клетке по-евойному тарахтит без умолку, а чтоб такой смышлёный жеребчик да по-нашему не сумел? Если даже мой племянник Парамошка внятно изъясняется иной раз... редко, правда... ну да пёс с ним. А всякую выдумку в книжку любой написать сможет, коли попыхтит часок...
— Цыц! — стукнул царь скипетром по подлокотнику. — Много ли ты видал из своей караульни, чтобы вякать супротив учёных людей! Сказано тебе — ипотаны, значит — ипотаны!
— Дело он говорит, — небрежно заметила Царь-девица. Она сидела в углу и чинно ела лущеные орехи из глубокой миски. — Посмотри сам — это который же из них наполовину конь?
Все уставились на стену напротив. Царь подхватился с места, сунул ноги в шлёпанцы, проворно доковылял до стены и придирчиво оглядел узников с близкого расстояния.
Руки Ивана соединяла цепь, продетая через широкое кольцо. Такие кольца в изобилии висели вдоль подвальных стен; к одному был прикован и Конёк-Горбунок, вокруг его шеи обвился ошейник из небесного железа — так, на всякий случай. На столе, за которым сидел дьяк, были в изобилии разложены пытошные инструменты, в яме у подвального трона булькал огромный котёл для особо вредных лиходеев. Возле котла с черпаком наперевес стоял толстомясый стражник, в чьи обязанности входило время от времени набирать кипятку и бережно подливать его в тазик с царскими ногами — непоседливый старик вечно маялся мозолями.
— Да, похоже, не ипотаны, — наконец вынес приговор царь. — Ванька — так точно. А жаль, я бы такого жручего полуконя на службу себе поставить не отказался.
Все, включая Ивана и стражников, красноречиво переглянулись.
— При чём тут Ванька? — выразила общее мнение невозмутимая Царь-девица. — Мы же зверя верхового определить пытаемся, а не задницу рассматриваем, которая на нём сидела.
Царь покраснел, надулся и окинул Горбунка сердитым взглядом.
— Тоже не ипотан, сдаётся, — изрёк он после минутного осмотра, возвращаясь на место. — А пусть и не он, всё одно этот недомерок в звании коня мне сомнителен. Слышь, вояка, рази у лошадей такие ноги? Это ж лапы скорее. Ты на бабки, на бабки ещё погляди! А ноздри как вывернуты! Где ты такие у коней видал?
Воевода с опаской ткнул Горбунка около хвоста, вытер палец о кафтан и озадаченно пожал плечами.
— Царь-батюшка, а это, часом, не верблюдец такой недоразвитый? — предположил дьяк. — Эй, зверь подозрительный, ты плеваться могёшь? Ну-ка, ляпни мне... вот этому, с черпаком, промеж глаз, да посмачнее! Не боись, позволяем!
Конёк задрожал с перепугу.
— Не умею я! — придушенно пискнул он.
— Точно? Странно, всем только в радость на ближнего плюнуть, а этот — как не от мира сего, — расстроился дьяк и ловко поддал ногой полено, свалившееся прямо под котёл. Красивые, чуть раскосые глаза маленького коня с ужасом смотрели на злобного стряпчего.
— Оставь дрова в покое и возвращайся за книгу, — приказала Царь-девица. — С каких это пор у тебя верблюды по небу летают?
Дьяк досадливо стукнул себя по лбу, бросил на прикованного малыша раздражённый взгляд и засеменил к столу.
— Так, хорошо... что не ипотан — выяснили, и не китоврас, значитца... — продолжал он бегло листать толстый бестиарий. — Слейпнир восьминогий? Да нет, ног-то всего четыре... Кэлпи — холодные и гладкие, тоже не пойдёт... Что тут у Плиния?.. "В Индии охотятся ещё за другим зверем, единорогом, который туловищем схож с лошадью, головою с оленем, ноги как у слона, а хвост кабаний. Ржёт он басистым голосом, посреди лба торчит длинный черный рог..."