— По-моему, Злата попросту игнорирует нас, — сказал Руслан, швырнув объедки рака в целлофановый пакет. Налил себе еще пива. — Олег? Маргарита? Вам обновить?
Маргарита отказалась. Уселась и начала эротично смазывать тело солнцезащитным кремом для бронзового загара.
Олег молча подставил стакан. «Хоть напьюсь, что ли. Зря только согласился составить сестре компанию. Вечно она мне свинью подкладывает. «Познакомлю тебя с подругой!» Познакомила, называется. Одна — конопатая бледная поганка, а вторая полдня в море откисает, к тому же с ней этот тип, ревнующий даже к медузам».
— У тебя со Златой серьезно? — спросил Олег, как бы между прочим. В его голубых глазах блеснули искры, и он, потирая недельную щетину, хитро улыбнулся.
— Серьезно или несерьезно, — огрызнулся Руслан, — я сам не знаю. Ты видишь ее рядом со мной? Я нет. Ей, видите ли, потренироваться плавать брассом захотелось. Играть с нами в «выбивного» ей уже не интересно. Зря только мяч с собой тащил. Надо было оставить дома.
Анна услышала в ответе Руслана недовольство, которое тоже испытывала.
— И я о том же! — подскочила она и мигом оказалась рядом с парнями. — Со Златой что-то происходит. Она вернулась из Окинавы помешанной на всякой ерунде: купила себе вонючих хомяков, эту книжку не пойми для чего, плавает, как будто готовится к чемпионату, а эти ее словечки на японском! Нет, я совершенно ее не узнаю.
— Может, она влюбилась там в какого-нибудь самурая?! — Маргарита тоже влилась в разговор.
Руслан побагровел, и его ноздри раздулись как у свирепого быка:
— Зла-а-та! — на это раз закричал он. — Сколько можно плавать? Высохни, согрейся…
Он сбавил тон на последних словах и замолчал: Злата, наконец-то, вышла из воды.
Олег облился пивом, жмурясь и не веря глазам. На мгновение ему показалось, что из воды вынырнула русалка в лифе из ракушек и водорослей. Она, закинув голову назад, качнула длинными волосами с вплетенными неимоверными цветами, листьями и жемчугом. Глаза закачены, а губы маняще приоткрыты. Хватай и целуй. Сбросив наваждение, тряся головой, Олег опомнился и увидел вместо русалки Злату.
— «Ничоси»! — вырвалось у него. — Дайте панамку, а то мне солнце напекло.
Маргарита, как заботливая двоюродная сестра, надела ему свое оранжевое сомбреро. Руслан наградил Олега косым взглядом и сорвался с места. Схватив полотенце, он побежал к Злате. Обескураженный загадочным поведением, он спросил напрямую, как только коснулся ее руки:
— Ты все еще обижаешься? Мне уйти?
— Я не обижаюсь, но мое мнение о тебе ухудшилось. Как ни крути, но ты обманщик.
Злата обмоталась полотенцем и прошла мимо, оставив Руслана одного.
— Хорошо, я все понял.
Руслан знал, что виноват, и готов был провалиться сквозь землю, лишь бы его мать не вила из него веревки. Из-за нее ему пришлось выдумать чудовищную историю с аппендицитом и обмануть Маркизовых, ожидающих его со сватами в гости. Это было после возвращения Ивана — брата Златы, из рейса. Стол был накрыт. Злата ждала. Все было оговорено, но мать Руслана в последнюю минуту взбрыкнула как необъезженная кобыла. Она сказала, что запрещает не только жениться на Злате, но и встречаться с ней. Все из-за винного пятна. «Ты хочешь, чтобы у тебя родились краснолицые монстры?» — с горечью вспоминал Руслан ее слова, провожая Злату взглядом. В глубине души он и сам боялся подобного поворота событий, но надеялся, что у Златы будут здоровые дети. Во всяком случае, он неоднократно представлял Злату своей женой и хотел создать с ней семью.
Не оправдываясь, Руслан подхватил свою одежду, мяч, обувь, и поспешил уйти, чтобы его никто не остановил.
Анна с открытым ртом наблюдала, как двое ее друзей мучаются сами и мучают друг друга. Она дернулась, чтобы догнать Руслана, но рука Маргариты легла ей на плечо.
— Пусть идет, — прошептала она. — Если Злата допускает это, значит, так тому и быть. Не влезай.
Анна растерялась. Олег удивленно поднял брови. «Похоже, можно попытать счастье и подкатить к Злате».
Злата разревелась, уткнувшись носом в плечо Маргариты.
— Мне надоело делать вид, что я ему верю, — говорила она сквозь слезы. — Какая же я дура. Я думала, за две недели он переосмыслит свой поступок и признается. А он молчит!
— Ну, все прекращай. Слезами горю не поможешь, — Маргарита обняла ее и тут же отстранилась: Злата была холодная, полотенце тоже холодное и мокрое. — Все что ни делается, все к лучшему.