Дрожь пробежала по ее телу, когда она вспомнила прикосновение его губ. И самое неприятное во всем этом то, что он, без сомнения, прекрасно понимает, какой эффект произвела на нее его ласка. Это была изысканная форма мучения, задуманная ей в наказание, чтобы она уже никогда больше не выкидывала номеров, способных вывести его из себя.
Это было глупо, мрачно признала она. Я должна была сразу разглядеть в нем опасного противника. Надо было мило поблагодарить его, а потом пожертвовать эти деньги ближайшей церкви. Ее гордость была бы удовлетворена, а он ничего бы не узнал.
Но сейчас поздно о чем-либо сожалеть. Единственное, что остается, — это постараться с минимальными потерями двигаться дальше.
Поход по магазинам в Перудже помешал ей позвонить в агентство, и она решила сделать это утром. Надо подумать и о том, как добраться до Англии — любым классом, в любое время, из любого аэропорта.
На следующее утро, спустившись к завтраку, она приготовилась слушать подробнейший отчет обо всем, что было съедено, сказано и сделано на вилле «Минерва». Однако Виолетта лишь вскользь сказала, что дом действительно очень красивый, еда была великолепной и ей там очень понравилось. Потом замолчала, приняв несвойственный ей мечтательный вид.
Клэр довольно небрежно ковырялась в завтраке и… поймала себя на том, что жаждет подробностей.
— А что ты думаешь о Паоле? — наконец спросила она.
— Паола? — эхом отозвалась Виолетта. — А-а, молодая девушка. Она показалась мне подавленной. Думаю, она расстроилась, что ты не приехала, — добавила она, подумав. — Как, разумеется, и все они. Сегодня ты лучше себя чувствуешь, дорогая?
— О, да. — Клэр слегка покраснела. — Похоже, лекарства, которые прописал мне доктор, сотворили чудо. — Она тихонько засмеялась. — Я чувствую себя бодрой и считаю, что пора вернуться к работе.
— А я считаю, что ты должна еще отдохнуть у меня, — твердо заявила Виолетта.
— Я тоже очень хочу этого, но в агентстве не знают о моем уходе от Дорелли. Мне нужно найти новое место и повидаться с отцом.
— В ближайшие две недели ты его вряд ли увидишь. — Виолетта долила себе еще немного кофе. — Он вместе с ней… — она проговорила это слово с необычной злобой, — в Сан-Франциско. Я звонила ему на прошлой неделе, чтобы узнать твой адрес в Риме, и он все мне сообщил.
— Это досадно, — растерялась Клэр, но быстро овладела собой. — Есть еще одна причина: я должна быть в Англии, если возникнут какие-нибудь проблемы с работой.
Виолетта покачала головой.
— И все-таки ты останешься. Все будет в порядке.
— Что ж, уговорила, — бодро согласилась Клэр, мысленно проклиная Сан-Франциско, его бухты, холмы и даже ни в чем не повинных граждан. — Ты это умеешь!
После завтрака Виолетта объявила, что едет в Ченаккио к парикмахеру.
— Хочешь поехать со мной? Или отдохнешь около бассейна?
— Это то, что мне надо, — согласилась Клэр. Отдых есть отдых.
Когда примерно через час она спустилась к бассейну под розовой террасой, то лежак уже был установлен, а Джакомо, муж Анжелины, работавший на вилле садовником, возился с зонтиком. Несмотря на седые волосы и глубокие морщины на лице, его черные глаза по-молодому искрились, а губы, как всегда при виде Клэр, растянулись в широкой добродушной улыбке.
— Ах, синьорина, с каждым разом я все больше убеждаюсь, как вы похожи на свою дорогую мамочку, пусть земля ей будет пухом. — Он посмотрел на ее руки явно в поисках кольца и с досадой отметил: — Но где же ваш муж? Где детишки?
Клэр засмеялась.
— Жаль разочаровывать тебя, Джакомо, но не всем же так везет, как Анжелине.
Джакомо с упреком покачал головой.
— Пора бы, пора, — пробормотал он и побрел прочь, продолжая разговаривать сам с собой.
Солнце палило немилосердно, переливаясь на воде. Бассейн оказался не очень большим, как раз для Виолетты, которая делала несколько неторопливых заплывов в качестве символической ежедневной зарядки.
Тесноват, но выглядит все равно привлекательно, отметила Клэр, отбрасывая полотенце и оглядев простое черное бикини. Она вытянулась на лежаке.
Интересно, что лучше — сначала поплавать, потом позагорать или сначала полежать на солнышке часок, а потом освежиться?
Если бы это была ее самая большая проблема! Но, увы! Она старалась убедить себя, что видела маркиза Бартальди в последний раз, и не могла. Он постоянно присутствовал в ее мыслях, его образ преследовал ее.
Клэр взяла флакон с защитным лосьоном от солнца и начала наносить его на руки и плечи — к жаре она относилась осторожно.
И точно так же надо относиться к Гвидо Бартальди, подумала она, поморщившись. Найти способ защититься от него. В противном случае она сгорит в пламени его обаяния.
Надев солнцезащитные очки, она просматривала глянцевые журналы, которые Виолетта обожала. Это был мир, где деньги не проблема, а жизнь создана специально для тебя: роскошное жилище, дорогая одежда, аксессуары, отдых, еда… Мир, где власть в руках у людей типа Гвидо Бартальди.
Она вспомнила витрину ювелирного магазина в Перудже, где ей приглянулась подвеска с топазом в золотой оправе. Она представила, как заходит в магазин, указывает на нее и говорит: «Я возьму это», даже не спрашивая о цене. Потом ощущает, как прохладный камень опускается ей на грудь…
Мечты, усмехнулась Клэр. Может ли она, живущая на зарплату, пусть и хорошую, не считаться с ценой покупки? И вряд ли когда-нибудь будет по-другому, с вызовом, но и с горечью подумала девушка.
Она снова почувствовала беспокойство. Роскошь и изыски, изображенные на страницах лежащего перед ней журнала, начали надоедать. Или она просто завидует?
Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Клэр бросила журнал на землю и встала с лежака. Пора искупаться, решила она, снимая часы. Немного активных физических упражнений гораздо лучше, чем несбыточные мечты.
Вода была потрясающая. Клэр с удовольствием несколько раз пересекла кролем бассейн и подтянулась к покрытому кафелем бортику. Она устала и села на край бассейна отжимать мокрые волосы; потом вытерлась полотенцем, отрегулировала зонтик, чтобы лежак оказался полностью в тени, и легла на живот, расстегнув лифчик.
Плохая ночь дает о себе знать, сонно подумала она, положив голову на сложенные руки и расслабившись на мягком матрасе. Не было даже легкого ветерка, над террасой плавал тяжелый аромат роз, и Клэр заснула.
Неожиданно что-то разбудило ее. Некоторое время она продолжала лежать без движения, вслушиваясь в тишину и размышляя, кто или что это могло быть. Повернув голову, она заметила возле себя маленький железный столик, на котором стояли кувшин с охлажденным соком, судя по цвету — персиковым, и стакан. Какая внимательная Анжелина, какое приятное пробуждение, благодарно подумала она и села, отбросив назад растрепанные волосы. Слепо щурясь под лучами яркого полуденного солнца, она потянулась к кувшину и тут же замерла с вытянутой рукой: некое шестое чувство подсказало, что тишина едва уловимым образом изменилась.
Медленно, даже осторожно она обернулась и остолбенела: неподалеку от нее, в мягком кресле, сидел Гвидо Бартальди и, судя по всему, прекрасно себя чувствовал. Короткие темно-синие шорты открывали длинные загорелые ноги в кожаных сандалиях, рубашка поло сливочного цвета демонстрировала загорелые руки и волосатую грудь, темные очки скрывали глаза.
Клэр превратилась в камень, но, увидев, что он разглядывает ее обнаженную грудь, схватила полотенце и закрылась им.
— Как вы здесь оказались? — Голос у нее дрожал, краска смущения залила лицо.
Его брови приподнялись.
— Я позвонил, и меня впустили. — Он указал на кувшин. — Экономка как раз собиралась отнести вам сок, и я предложил ей свои услуги.
— Скажите мне, синьор, зачем вы меня преследуете?
— Мне жаль, что вы именно так воспринимаете мои визиты. — Его голос звучал обманчиво кротко. — Я хотел удостовериться, что вы идете на поправку.
У Клэр вертелось на языке множество колких ответов, но она решила попридержать их и спокойно произнесла: