— Страш-ш-шно? — шепчет мне мой жених, нарочито растягивая короткое слово. И это этого тихого, насмешливого шепота у меня мурашки по коже. А уж эта зловещая «ш-ш-ша»…
— А должно быть? — кажется, мой ответ прозвучал чуть надменней, чем я планировала.
— Да-а, — он вновь тянет слова, играя в зловещую таинственность. — Долж-жно быть… Но ничего, мы это исправим.
Что именно он собирается исправлять: то, что мне не страшно, или то, что должно быть страшно — понять не успеваю. Отец Стефан переходит к вопросам. Говорить более внятно он от этого не начинает, и потому приходится вслушиваться, чтоб узнать, наконец, имя моего жениха.
— Согласен ли ты, Александр Теодор Иоанн Аллери-Дамфри-Хейц, герцог Раенский, взять в жены…
Рот у меня открывается сам, а сердце при этом еще и пару ударов пропускает. Немыслимо. Я, наверно, ослышалась. Герцог Раенский — он же двоюродный брат самого короля. Люди его уровня не женятся на бесприданных графских дочках, в сельской церкви и втайне от родни. Для родственников короля в соседних королевствах принцессы давно выращены. Нет, я понимаю еще, у нас бы роман был, он бы безумно меня любил, а я ждала от него ребенка. Но ведь мы незнакомы даже…
— Да, — спокойно и с достоинством ответствует мужчина, держащий меня за руку, и фантасмагория продолжается.
— Согласна ли ты, Роуз Элизабет Ривербел…
И я, разумеется, согласна.
— Положите руки свои на алтарный камень, дабы соединил вас Деус печатью своей и благословил супружество ваше от сего часа и пока смерть не разлучит вас.
Не вижу. Из-за этого чертового герцога с его закидонами, самого главного во всем таинстве — не вижу. Алтарный камень, возле которого мы стоим, сейчас должен мягко светиться нежно-голубым светом, самим видом своим намекая на благосклонность небес и их желание услышать нашу просьбу. Мой жених делает шаг вперед, не выпуская моей ладони из своих пальцев, и я шагаю за ним следом вплотную к камню. Он опускает мою руку на алтарь, и я послушно кладу рядом вторую. И ощущаю тепло, идущее от священного камня. Оно проникает в меня сквозь ладони и кончики пальцев, струится по рукам и доходит до самого сердца.
«Что ты хочешь?» — чудится мне беззвучный вопрос.
«Счастья», — столь же беззвучно выдыхаю я.
«С ним?» — воистину странный вопрос.
«Раз он — мой муж, то конечно с ним», — мысленно пожимаю я плечами. И не удерживаюсь от собственного вопроса: «А что, к тебе приходят с одним, а счастья просят с другим?»
«Бывает», — философски отзывается мой беззвучный собеседник и словно растворяется в окутавшем мое тело и душу покое. И уверенности, что я все делаю правильно. И ощущении тепла. Идущего от камня? Или уже просто безраздельно царящего в моей душе?
Вот только от рук моего жениха, лежащих на камне вплотную к моим, я тепла по-прежнему не ощущала. Перчаток он не снимал. И обтягивающий его пальцы атлас оставался все таким же холодным, как в первый миг, когда я к нему прикоснулась. Словно ни тепло моей руки, ни тепло алтарного камня, ни тепло его собственных рук не в силах были согреть эту идеально гладкую ткань.
— Божественной властью всемогущего Деуса я принимаю ваши клятвы и скрепляю ваш брак печатью Единого.
Тепло на миг превращается в нестерпимый жар. В этот миг — я не вижу, но знаю — алтарный камень окрашивается ярко-синим, и на его поверхности становятся различимы сияющие белые звездочки. И на наших ладонях сейчас тоже вспыхивают обжигающе-яркие звездочки — чтоб войти нам под кожу и остаться там навсегда. Брачная печать Деуса — Единого бога, чьи глаза неотступно следят за нами сиянием тысяч звезд.
Обряд завершен. Мой муж берет меня за руку и разворачивает лицом к свидетелям таинства. Нас поздравляют — весело и громогласно, наполняя священное пространство храма множеством добрых пожеланий. Считается, что к пожеланию, озвученному в храме в такой торжественный момент, непременно прислушается Единый.
А я пытаюсь прийти в себя: я что, действительно герцогиня? Герцогиня Раенская, супруга кузена короля? Алтарный камень обмануть невозможно, и возьми себе имя герцога самозванец — камень немедленно окрасился бы красным, не принимая клятв обманщика. Мало того — еще и открывая его подлинное имя. А тут — судя по реакции зрителей — все прошло идеально. Таинство брака свершилось.
Словно подтверждая последнее, герцог приподнимает тяжелую вуаль с моего лица. Не полностью, всего лишь открывая мои губы. И тут же приникая к ним своими — властно и жестко, словно ставя еще одну печать.
А вот губы у него горячие, понимаю я, на миг лишаясь возможности дышать. Его поцелуй — как ожог, его дыхание опаляет кожу. И вот его уже нет, лишь вуаль, покачиваясь, касается моих губ. Слишком холодная после жара его дыхания. Слишком аморфная и равнодушная после силы и властности моего новоявленного мужа.