В приемной было ни души. Скамьи для пациентов пустовали: их или уже приняли, или больные в этот день не приходили. Скорей, что первое. У местных было принято вставать с рассветом и заниматься неотложными делами, включая посещение врача. Это у Кира прием обычно начинался позже, что и понятно — пока к нему доедешь… А здесь, как видно, кончились больные. Кир подошел к двери с табличкой «фельдшер» и, приоткрыв ее немного, заглянул. Открывшаяся картина впечатлила. Спиной к нему стояла девушка в светлой блузке и в широкой юбке из шотландки до колен. Густые волосы укрыли плечи, достигнув поясницы. Девчонка занималась странным делом: упершись ручками в бока, махала ножками над спинкой стула — поочередно, правой, левой…
Кир потихоньку просочился внутрь и замер у порога, не в силах оторваться от приятной сцены. От махов юбка задиралась, показывая ноги незнакомки почти до паха. И ножки эти вызывали восхищение — точеной формы, узкие в колене и лодыжке. Обтянутые черными колготками, они мелькали в воздухе, что не мешало их детально рассмотреть. Кир так увлекся, что забыл о времени.
Как видно, незнакомка почувствовала его взгляд, поскольку махи прекратила и повернулась к двери. У Кира будто бы остановилось сердце. На него смотрели огромные глаза под длинными ресницами, голубые, как небо летом в ясный день. Хотя, скорее, васильковые. Овальное лицо с чуть смуглой кожей, немного длинноватый носик с едва заметною горбинкой, четко очерченные карминовые губы и упрямый, узкий подбородок. Все это он впитал мгновенно, внезапно поняв, что видит редкую красавицу.
— Что вы тут делаете?
Красавица насупилась, атласный лоб ее прорезала морщинка.
— Любуюсь, — искренне признался Кир.
— Вас не учили, что прежде, чем войти, положено постучать?
— Учили, — Кир принял покаянный вид. — Но я забыл науку. Извините.
— Вы на прием?
— Нет, я здоров. Прислали к вам помощником.
— И кто же?
— Николай Егорович. Сказал, что нужно вместе подготовить вечер к празднику восьмого марта. Ведь вы Карина?
— Да. А вы?
— Константин Чернуха, писатель из деревни Заболотье.
— Тот самый шарлатан, который лечит спины? Ну, якобы.
— Так сразу шарлатан, — Кир сделал вид, что он обиделся. — Я, между прочим, медик, ваш коллега.
— С дипломом зубного техника. И вам в училище преподавали болезни позвоночника, — Карина хмыкнула. — Еще, конечно, обучали, как с ними справиться.
— Меня учили, — Кир выделили интонацией «меня». — Хотите вас обследую и покажу, что я умею?
— Еще чего! — Карина снова хмыкнула. — Чтоб всякий меня лапал? Перебьешься. И лечишь ты за деньги.
— Я с пациентов денег не беру.
— Ну, мать твоя берет, — проявила девушка осведомленность. — Какая разница? В один карман.
— Позвольте вам заметить, что я не на зарплате, — ответил Кир, все больше забавляясь этим разговором. Девчонка ему нравилась. — И не обязан тратить свое время на незнакомых мне людей. Но как медик, дававший клятву Гиппократа, не в силах отказать болящему. А то, что люди после желают мать мою отблагодарить, на то их воля и желание. Никто не заставляет. Ведь сами едут. Добавлю, что никто еще не жаловался на мое лечение.
— Могли б устроиться в больницу, — Карина сбавила напор. — Или хотя в ФАП.
— С дипломом зубного техника? — Кир улыбнулся. — И мне бы разрешили заниматься позвоночником? Нет, вы серьезно?
— Договориться можно, — буркнула Карина.
— Ни один руководитель больницы или поликлиники не согласится взять на себя ответственность за действия специалиста, который по диплому не имеет права лечить людей. А вдруг он навредит? С кого тогда начальство спросит?
— А дома, значит, позволительно?
— Ну, в этом случае риск принимает пациент. Он обратился с просьбой к костоправу, тот согласился помощь оказать.
— А если навредит?
— Сам и ответит. Но жалоб не было, хотя у дипломированных врачей они случаются. Все люди ошибаются, но врачебные ошибки хоронят обычно вместе с пациентами.
— Ладно, — сказала девушка, решив, как видимо, не спорить дальше. — Ты подожди меня на улице. Сейчас оденусь, закрою ФАП и отведу тебя в наш Дом культуры.
Кир подчинился. Через несколько минут из ФАПа вышла фельдшер. В приталенном пальто с воротником из меха норки, в такой же шапке и в коричневых сапожках она смотрелась просто изумительно. Походка легкая и мягкая — она как будто плыла, а не шла к нему. Кир вновь почувствовал, как остановилось сердце. Затем оно слегка подумало и вновь пошло.