— Я взял с собой фотоаппарат, — сказал Семенов. — Он маленький, для оперативной съемки. Тайком сфотографирую.
— Не вздумай! — возмутился генерал. — Он видит нас, возможно, даже слышит.
— Тот самолетик? — догадался лейтенант.
— Возможно, и кое-что другое. Чернуха знал заранее, что мы приедем, твою фамилию назвал, хотя ни ты, ни я о ней ни слова не сказали. Мы спросим разрешения и, если согласится, снимем.
Тут из калитки появился инопланетянин, и оба замолчали.
— Я сяду рядом с Дмитрием Николаевичем и покажу дорогу, — сказал Чернуха. — Тут близко, пара километров.
По еле видимой лесной грунтовке они заехали в сосновый бор, где у завала из бурелома поперек дороги вышли и по узенькой тропинке, петлявшей между сосен, прошли к поляне среди чащи. Пустой на первой взгляд. Но только вся компания ступила на покрытую травой поляну, как посреди ее возник какой-то странный аппарат. Он был похож на вертолет, но без винта и хвостовой балки. Чуть вытянутый корпус с хищными обводами, непривычные опоры, под брюхом аппарата — пушка и контейнеры с ракетами.
— Ох, не фига себе! — воскликнул лейтенант. — Вот это мощь! — он повернулся к инопланетянину. — Могу я это снять?
— Пожалуйста, — тот улыбнулся. — Если хотите, можете сфотографироваться рядом.
«Не стоит! — чуть не вскрикнул генерал. — Ведь снимки засекретят, и Дима никому их не покажет». Но быстро передумал: фото человека на фоне атмосферника даст представление о его размере. Поэтому снялись все: поодиночке и в кампании.
— Теперь отправимся в космос, — сказал Чернуха генералу. — Садитесь, Никодим Иванович.
На атмосфернике открылась дверь без ручки, к земле спустилась лесенка.
— А я? — обиженно спросил Семенов.
— Увы, но там всего два места, — сказал Чернуха.
— Но можно, я хотя бы посижу в кабине? — взмолился лейтенант.
— Можно, — Чернуха улыбнулся.
«Он еще и добрый», — подумал генерал. Тем временем Семенов, боясь, что передумают, залез в кабину и разместился в непривычной форме кресле. Перед ним вдруг вспыхнул экран на всю кабину в ее верхней части, и лейтенант с восторгом разглядел не только то, что было впереди машины, но и круговую панораму вокруг атмосферника. Мгновение он любовался, затем достал фотоаппарат и снял экран. Затем, вздохнув, слез на поляну.
— Возьмите, Никодим Иванович, — отдал фотоаппарат начальнику. — Осталось еще полпленки. Снимайте там.
— Жди меня в машине, — велел Самойлов и спрятал камеру в карман. После чего забрался в атмосферник, сел в кресло. Чернуха разместился рядом, закрылась дверца, и на плечи генерала вдруг опустилось ограждение, прижавшее его к спинке. Такое же зафиксировало и инопланетянина.
— На атмосфернике нет системы искусственной гравитации, — сказал Чернуха. — И после того, как выйдем в космос, неосторожное движение грозит вам травмой. Там невесомость. Ногой толкнетесь — и врежетесь головой в панель. Прибудем на разведчика, там включится искусственная гравитация, фиксация исчезнет.
— Даже не мечтал, что в старости стану космонавтом, — вздохнул Самойлов.
— Возможно, вас за это наградят, — Чернуха засмеялся. — Поехали!..
Глава 10
В тот же день Самойлов с лейтенантом улетели в Москву. В «волге», выделенной им белорусским КГБ, имелся радиотелефон «Алтай», по нему генерал связался с дежурным Комитета и попросил забронировать билеты на ближайший рейс в столицу СССР. Дежурный, видимо, доложил начальству, потому что провожать генерала в аэропорт приехал председатель КГБ БССР.
— Что ж не зашли ко мне, Никодим Иванович? — упрекнул столичного гостя. — Не успели приехать — и уже обратно.
— Обстоятельства требуют, Вениамин Георгиевич, — повинился Самойлов. — Служба. Вы не держите обиды. Полагаю, еще встретимся, возможно, что и не раз.
— Нашли, значит, что искали? — понизив голос, поинтересовался председатель.
— Не то, что думали, — уклончиво ответил генерал. — За фигурантом более не наблюдайте — бессмысленно.
— Понял, — кивнул председатель.
— Передайте вашим сотрудникам, которые помогали лейтенанту Семенову, мою искреннюю благодарность. Я непременно упомяну об этом в рапорте Чебрикову и попрошу их поощрить.
— Спасибо! — председатель пожал ему руку.
В самолете Самойлов вспоминал свое путешествие на орбиту. Первое, что его поразило, это размеры космического корабля. Он ожидал встретить тесные отсеки, вроде тех, из телевизионных репортажей, в которых пребывали на орбите космонавты с Земли, а увидел просторные помещения, какие и не всяком морском судне встретишь.