— Я буду завтра в институте, Александр Александрович, где и поставлю свою подпись, — сказал невидимому собеседнику. — Пусть секретарь ваш подготовит документы.
— Спасибо, Яков Самуилович!
Ректор отключился, а Гальперин погрузился в мысли. Частный медицинский кабинет… Заманчиво.
Табличку на дверях рядом со входом в почтовое отделение Егоров рассмотрел издалека. Тут и не хочешь, но заметишь: отполированный лист нержавейки сверкал на солнце, пуская зайчики в глаза прохожим. «Хозяин появился», — сообразил Егоров. Еще недавно, проходя здесь, он видел, как строители заносили в помещение трубки обоев, банки с краской, ведра с известкой. Похоже, что ремонт закончился. И кто же поселился рядом с почтой? Раньше здесь размещалась бухгалтерия домоуправления, но она в июле переехала в построенное для коммунальников здание.
Поднявшись по ступенькам, Егоров прочел отфрезерованные на табличке буквы: «Частный медицинский кабинет. Работает по будням с 9 до 18». Откуда эта хрень? Что значит «частный»? Кто разрешил? И он решительно нажал на ручку двери. За ней располагалась большая комната. Прежде здесь стояли несколько столов, за которыми сидели бухгалтеры домоуправления. Сейчас столов не наблюдалось. Вдоль стен стояли новенькие стулья, и лишь в углу перед окном приютился стол с телефонным аппаратом на столешнице. На одной из стен висела деревянная доска с написанными сверху буквами «Информация», к ней прикрепили кнопками листок бумаги. Егоров подошел и пробежал глазами машинописный текст:
Тарифы на услуги:
Консультация по всем проблемам — 10 рублей. Лечение заболеваний позвоночника — 20 (вместе с консультацией).
Прием по общей очереди. В дальнейшем можно будет записаться предварительно.
«Ничего себе!» — присвистнул мысленно Егоров. Он знал, сколько больных примерно принимает за смену врач в районной поликлинике. Да это ж атомные деньги! Кто, интересно, этот умник, который тут обосновался?
Из-за неплотно притворенной двери в другую комнату, где раньше размещался кабинет главного бухгалтера, доносился стук молотка, и Егоров решительно открыл ее. За ней увидел стол со стулом, покрытую коричневой клеенкой кушетку, а рядом — медицинский белый шкаф с застекленными створками. Еще в углу имелась фаянсовая раковина с краном, над ней висело полотенце.
В кабинете находились двое. Молодой мужчина, встав на табуретку, закручивал отверткой шуруп в вколоченный в отверстие дюбель. Девушка, стоявшая у табуретки, наблюдала за его работой, держа в руках большую фотографию в деревянной рамке.
— Добрый день, — сказал Егоров. — Я хотел был видеть хозяина кабинета.
Мужчина с девушкой обернулись.
— Я здесь хозяин, — буркнул мужчина. — Но мы пока не принимаем. Завтра приходите.
— Я по другому поводу, — Егоров приосанился. — Участковый инспектор Ленинского РОВД старший лейтенант Егоров. Вы на моем участке, и я хотел бы посмотреть на ваши документы, разрешающие объявленную деятельность.
— Вам, что, не довело начальство? — мужчина удивился.
— Нет, — сообщил Егоров.
— Советская милиция… — мужчина сморщился. — Как ты мне дорога. Тормоз коммунизма!
— Я попрошу вас, гражданин! — нахмурился Егоров.
— Вон в рамочке висит! — мужчина указал на стену возле двери. — Читайте. Карина, забери отвертку и дай мне фотографию.
Егоров подошел к стене, где в застекленной рамке висел листок бумаги с гербом над текстом: «Совет министров СССР. Постановление от… №… Москва, Кремль. Разрешить К. В. Чернухе открыть частный медицинский кабинет в г. Минске Белорусской ССР. Всем государственным органам оказывать ему необходимое содействие в дальнейшей деятельности. Председатель Совета министров СССР Н. Тихонов. Управляющий делами Совета Министров СССР…» Подписи, печать общего отдела…
Егоров на мгновение завис — подобных документов он прежде никогда не видел. Кто этот К. В. Чернуха, если ради него правительство страны издало специальное постановление? Но шок у милиционера случился позже, когда он обернулся и посмотрел на стену над столом, где уже висела та самая фотография в рамке. Егоров рассмотрел на ней Андропова и хозяина кабинета — как следовало полагать, К. В. Чернуху из Постановления Совмина. Они стояли рядом и улыбались в объектив. Егоров впился взглядом в фотографию не в силах оторваться.
— Что, нравится? — спросил Чернуха, усмехнувшись.
— Я… — сдавленно сказал Егоров. — Извините, товарищ. Не знал… Вы и товарищ Генеральный секретарь…