— Ага, — Сирик щёлкнул пальцами, заставляя расставленные всюду светильники зажечься мягким желтоватым светом. — Мы тут навели справки. Знаешь, кто это?
Скелет достал из какой-то кипы бумаг портрет и передал мне.
— Ну, — протянула я, рассматривая изображение ничем не примечательной девушки.
Она казалась… блеклой. Серой мышкой, как бы обидно это не звучало. Светло-русые волосы, уложенные в строгий пучок. Глаза, непонятного цвета. Тонкие губы, без намёка на улыбку.
Определенно можно было сказать только то, что никогда прежде я её не встречала. Ни в этом мире, ни в родном.
— Это настоящая маркиза Алланиэль Кернос, — просветил меня Сирик. — Совершенно на тебя не похожа, не находишь?
— Нахожу, — согласилась я, более внимательно всматриваясь в лицо девушки.
Так вот ты какая, хитрая маркиза…
Но Сирик был прав. В нас не было ни единой общей черты.
— И возникает вопрос, — забрав у меня портрет, скелет убрал его туда, откуда достал. — Каким образом, поменяв ваши души местами, она полностью изменила твою внешность?
— Каким? — выждав минуту драматической паузы Сирика, я поторопила его с ответом.
— Никаким, — важно произнёс скелет, и вновь замолчал.
А мне жутко захотелось его стукнуть по голове чем-то тяжелым, чтобы заканчивал с поддержанием интриги, и просто всё объяснил. Желательно, понятным для меня языком.
— Восхитительно! Невероятно! И как просто! — мы с Сириком, как по команде, резко обернулись на дверь. — А что вы здесь делаете? Впрочем, я всё равно собирался будить тебя!
— Мы никогда не спим, если ты забыл.
— Я говорил про Алину, — отмахнулся от друга Стефан, подходя ко мне и пафосно объявляя: — Я наконец-то всё понял.
— Что именно? — с опаской спросила я, интуитивно побаиваясь того энтузиазма, который сейчас излучал скелет.
Кто его знает, чем он там на этих болотах надышался, пока выл. И чем это нам теперь грозит.
— Как я говорил раньше, вероятность того, что ты имеешь какое-то отношение к Деларии и ко мне — ничтожно мала! Всё дело в магии! Конечно же в ней! И ни в чем другом, — добавил он таким тоном, словно с ним кто-то спорил. Но мы с Сириком молчали. Сосредоточенно и вдумчиво. — Ты, чужая иномирская душа, попав сюда, — он обвёл пространство вокруг себя руками, — пробудила в себе магию. Магия, ища ориентир, взяла за образец лучшее, что было рядом, — Стефан указал на себя. — Вот и вся разгадка.
— А как магия повлияла на кровь…
— Магически, — коротко ответил он Сирику.
— А на внешность? Ты посмотри, как она похожа на…
— Это очень древняя магия! — мне почудились в голосе Стефана истерические нотки.
Кажется, он не находил ответов, кроме как… да. Нашей настоящей родственной связи.
— А ведь он прав, — заявила я, не давая Сирику продолжить спор. — Это просто магия. Как… восхитительно! Никогда бы сама не додумалась до такого. Стефан, спасибо.
— Обращайся, — довольно протянул он, пока я тащила Сирика на выход.
— До завтра! — практически прокричала я, продолжая тащить скелета прочь из комнаты. — Поболтаем утром?
— Да, да, да! — на автомате ответил Стефан, увлекаясь чем-то среди кипы бумаг на столе.
К счастью, Сирик перестал сопротивляться, когда мы вышли в коридор и отошли подальше.
— И что это было? — зашипел на меня скелет. — Нет, я понимаю, что для тебя магия и её законы это…
— Да ты не видишь, что он в панику приходит от одной мысли о возможном отцовстве? — зашипела я в ответ.
— Ты ему не дочь, — закатил глаза Сирик. — И даже не внучка.
— Да какая разница? — пожала я плечами. — Может он вообще чайлдфри.
— Кто?..
— Демон, списывающий всё на древние магические законы, — отмахнулась я от ответа.
И зря сказала именно это. Но кто же знал, что прозвище так прилипнет к Стефану? На тот момент, я подобного предположить не могла.
28
— Есть проблема.
— Что? — хрипло прошептала спросонья, растерянно моргая в нависшую надо мной черепушку Стефана.
— Есть проблема, — повторил скелет, выпрямляясь и отходя от моей кровати.
Да, не так я привыкла просыпаться. Одно радует — не испугалась. И этот факт даже немного настораживал. То ли и правда начала привыкать к сожительству со скелетами. То ли нервная система настолько вымоталась, что игнорирует половину того, что творится в моей повседневной жизни.
— Вот, — дождавшись, пока я протру глаза и присяду, Стефан протянул мне сложенный вдвое лист. — Читай.