Нет уж, дорогой, не в этот раз.
Соловей снова свистит очередную песенку? Так почему я должна ему поверить?
– Что ж, дорогой. Смотреть можно, а трогать нельзя, – показательно фыркаю я и делаю шаг назад. Хочу сбежать.
Уже собираюсь уйти, вернуться к будущему мужу, но тут к нам подлетает Ленка. Она хочет что-то сказать, а затем, увидев с кем я разговариваю, мгновенно замирает и смотрит на него неверующими глазами.
– Ты, – наконец зло выдыхает она.
– Я, – кивает Ярослав, по-прежнему нагло улыбаясь.
Это выглядит очень смешно со стороны, и два бокала шампанского, выпитых залпом, наконец дают о себе знать, и я хихикаю. Нелепо и глупо.
– Что ты здесь делаешь? – Ленка мгновенно переходит в наступление. Она, в отличие от меня, не боится последствий.
– Пришёл по приглашению друга детства поздравить его со свадьбой, – парень делает невинное лицо.
И, если бы мы его не знали, то поверили.
– Ну-ну, – недоверчиво качает Ленка головой. – Может тебе убраться, а? Ты испортил моей лучшей подруге выпускной. Теперь хочешь испортить свадьбу?
– Я не хотел портить выпускной, – вздыхает Ярослав. На секунду мне кажется, что он искренне расстроен, но я отгоняю эту мысль. – Поверь, я и сам чувствую себя отвратительно. И я хотел бы извиниться и объясниться.
– А мне нужны твои извинения, как ты считаешь? Спустя столько лет? – наконец, говорю я, гневно смотря на него. – Возможно, они нужны мне были тогда, шесть лет назад. Но из-за тебя мне пришлось уехать посреди вечеринки на такси домой, где я провела остаток выпускного в слезах. Тебе не кажется, что это было слишком жестоко?
Соловьёв вздыхает, но молчит. Ему нечего сказать. Ему просто хотелось надо мной поглумиться.
– Ты хотя бы ради приличия бросил бы её не на выпускном, а через пару дней. Тогда бы она не ненавидела лучший день в жизни, завершение школьной жизни, переход на новый этап, – осуждающе добавляет подруга.
Между нами тремя воцаряется тишина. Я уже хочу уйти, но бывший вновь начинает свой монолог.
– Да, но о несуществующем споре она узнала не от меня, – наконец, выдаёт он. Непонимающе смотрю на него. – Не было никакого спора, я хотел это сказать ещё тогда, но ты не позволила мне объясниться. И я не мог быть с тобой на тот момент, и я решил, что так будет лучше для тебя, потому что не хотел тащить за собой на дно.
Обескураженно смотрю на человека, которого ненавидела столько лет. И не знаю, что делать.
– Почему я должна тебе верить? – спрашиваю я после небольшой паузы.
– Спроси у своего жениха, был ли между нами спор, – жестоко говорит он, а у меня мгновенно земля уходит из-под ног.
То есть…?
4
Соловьёв
Этого и следовало ожидать. Лиза мне не верила. И даже слушать не хотела. Но я сказал ей правду. Мы со Славой не спорили.
Да, в первый день, когда Лиза появилась у нас в классе, я имел неосторожность показать её фотографии лучшему другу. Я заметил, как он тогда посмотрел на неё. Мне это ещё тогда не понравилось. Я помнил, что он в шутку «на спор» предложил мне к ней подкатить. Но никто из нас не возвращался к этому вопросу больше, так что, фактически, спора не было.
Другой вопрос, откуда об этом узнала Виктория. Я пытался у неё расспросить, но та лишь жеманничала и просила провести с ней пару дней. В том самом смысле. И мне было противно от одной лишь мысли об этом.
И я улетел в Чехию, решив, что оно решится самостоятельно. Но такие вещи не решаются просто так. Жаль, что я понял это так поздно, ведь всё теперь было шиворот навыворот.
Не было ли это хитрым планом Славика?
Лиза бросила очередной злой взгляд на меня, а затем, тряхнув волосами, ушла, тем самым показав, что больше не хочет со мной разговаривать.
Подошёл к импровизированной барной стойке, где случайно наткнулся на Григория. Тот, смерив меня странным взглядом, усмехнулся:
– Соловьёв? Ты, что ли?
– Я предпочитаю, когда меня зовут «Ярослав», – кивнул я, порадовавшись, что хотя бы он не настроен враждебно. Мы пожали друг другу руки.
– Ну, знаешь… Шесть лет прошло. Скажи спасибо, что я твою фамилию вспомнил, – пожал он плечами.
Если честно, собираясь к давнему другу на свадьбу, я и представить не мог, сколько знакомых тут встречу. Это было удивительно и… мне одновременно казалось, что что-то тут не чисто.
– Ты как? – неожиданно без воинственных ноток в голосе, поинтересовался он.
– Очень много произошло за шесть лет, – вздохнул я. – Но я рад, что смог выжить, смог уйти от гнёта отчима и найти то, что мне нравится.
– О, звучит неплохо. Значит, тебе ваше расставание пошло на пользу? Ты, конечно, некрасиво поступил, но я думаю, что у тебя были какие-то причины. Всё-таки, мне кажется, что сначала надо выслушать человека. Всё-таки презе… презу… – он запнулся, а я улыбался, глядя на то, как он пытался выговорить «сложное» слово, – преземпция…