АРИНА.
Правильно сказал его брат –я всего лишь дешевая подделка.
Снова чувствую себя половой тряпкой, об которую собирались вытереть ноги, но пока не успели. Как я могла так растаять? Зачем я ему так много позволила?
Вопрос Карима выводит из оцепенения и приводит к еще большей панике:
— Ты собираешься стараться? Или как?
До меня никак не доходит смысл вопроса. Рассматриваю, как двигаются чёрные крылья татуировки на мужской грудной клетке, которая вздымается и оседает от тяжелого дыхания.
— Что?
Так шевелятся, будто летят на самом деле.
— Мы же договаривались, если будешь стараться, я подумаю про твою стажировку в компании.
Я моргаю, пытаюсь собраться с мыслями.
Ага. Подумает. Ему эта Арина везде мерещится.
Мысленно прощаюсь с несостоявшейся работой мечты, со съемной квартирой, за которую сегодня должна была внести депозит и оплату вперёд, мысленно покупаю билеты на поезд и ёжусь, думая о позорном возвращении домой с поджатым хвостом и вспоминая о ненавистном отчиме.
Кариму надоедает ждать.
— Достала. Не хочешь, как хочешь. Там за дверью –таких, как ты –целая очередь.
Он уходит.
Я медленно выдыхаю. Вижу махровый халат, хватаю его и закутываюсь, утопая в нем по уши.
Постепенно успокаиваюсь, выравниваю дыхание и крадусь к двери из ванной.
Может, я зря отказалась от близости? У меня давно никого не было. С тех пор, как рассталась с парнем на предпоследнем курсе. Разрыв вышел настолько болезненным, что я с головой ушла в учёбу и думать забыла о каких-либо новых отношениях.
Мне до сих пор очень хочется Карима. Но, это моё тело хочет, а на душе погано –чувствую себя экспорта-заменителем. Надо же, назвал меня чужим именем. Именем той красотки, дочки миллиардера. Где Арина Барских, и где я? Решил довольствоваться мной на один раз. А потом и вовсе «поставил» в очередь из таких же, как я, поберушек, готовых на всё, лишь бы запрыгнуть к нему в постель.
Козёл.
И место мне он, похоже, в любом случае возвращать не собирается. Зря я вчера выставила себя на посмешище перед журналистами. Надеюсь, меня не будут показывать по телеку. Понятия не имею, как я буду что-то объяснять знакомым. Подругам. Маме… Так засветиться, зазвездиться, а потом носом в дерьмо –туда, где мне самое место, в родном городке, рядом с ненавистным отчимом.
И маме ничего не докажешь. Я, конечно, рассчитываю, что, хотя бы в родном городке смогу снять отдельный угол. Но, во-первых, вряд ли я найду там работу по специальности. Прощайте все мои усилия в учёбе, там с моим красным дипломом только в туалет сходить можно. Пойду кассиром в какую-нибудь «Шестёрочку». А, во-вторых, мама расценит моё бегство, как предательство. Она уже это озвучивала, когда я рассматривала вариант остаться в родном городе после школы, но уйти на съёмную квартиру или в общагу.
Приоткрываю дверь. Не скрипит. Осмеливаюсь открыть шире.
За порогом тишина. Выскальзываю наружу, крадусь дальше.
Карим гремит бокалами. Обхватываю себя руками и выхожу в гостиную с виноватым видом. За огромным панорамным окном занимается рассвет. Впечатляет –небо светлеет над спящим мегаполисом, по нему расползаются первые солнечные лучи.
Карим меня игнорирует, откупоривает бутылку виски, плескает в широкий бокал, делает глоток.
Выискиваю глазами часы. Вижу время на встроенной микроволновке –пятый час.
Робко интересуюсь:
— А во сколько можно попасть к реставратору? — поправляю бриллианты на шее.
Карим закатывает глаза, недовольно кривится и роется в одном из кухонных ящиков.
— Иди сюда, — опять командует.
Я лишь плотнее запахиваю халат и стою, как вкопанная. Не пойду.
Он что-то находит в ящике и сам идёт ко мне. Я неосознанно пячусь задом, отступаю на пару шагов. Но, он быстрее. Подходит вплотную, и мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть в карие глаза.
На красивом лице с налётом ухоженной щетины, медленно перекатываются желваки.
— Повернись.
Я аж заикаюсь:
— З-зачем?
Суровые губы приоткрываются, мне видно кончик языка. Карим поднимает руку, показывает булавку, зажатую между пальцами. С нажимом повторяет:
— Разворачивайся.
И не дожидаясь, пока послушаюсь, сам рывком вертит меня за плечи, поворачивая задом к себе.
— Волосы убери.
До меня заторможено доходит, что он собирается что-то делать с колье. Просто думать, когда он так близко, когда я чувствую его дыхание на затылке, получается с трудом. Пока я соображаю, чего же он от меня требует, Карим сам перекидывает мои волосы через плечо, вперёд. При этом его пальцы касаются кожи и вызывают мурашки.