Лучше бы я поела, сидя на своем стуле. Как нормальный человек!
Чер-р-рт…
Перекидываю ногу через его бедра и сажусь на Пожарского верхом. Как говорится: к лесу задом, к хозяину передом…
Он не сводит с меня серьёзных горящих глаз.
Хорошенькое дельце. Так ещё я не ужинала. Или на этом ужину конец?
Подумав о том, как мы выглядим со стороны, вскидываю на Максима Андреевича вопросительный взгляд. В горле мгновенно пересыхает.
Облизав губы, отбираю у него бокал. Пью немного прохладного вина, и только потом осознаю, что мы делим один напиток на двоих. Это так интимно и волнующе… Знать, что наши губы касались одного и того же места на бокале…
Я сразу же впадаю в краску.
Голова идет кругом. По телу разливается горячая волна мурашек.
Нет. Он определенно не человек.
Он дьявол-искуситель.
А я?
Чувствую себя совращенной монашкой. Вот и вся философия.
Там, где присутствует химия, нет места здравому смыслу. Никакая логика в эти моменты с ним не работает. Эмоции берут верх. Наполняют до краев. Ещё чуть-чуть, и мир перестанет для нас обоих существовать.
— Устрицу хочешь?
— Не уверена, что смогу её проглотить.
— А если подумать? — На губах Максима Андреевича возникает довольная ухмылка.
Странный… То весь вечер он хмурится, то лыбится, то рычит, то всем своим глубокомысленным видом ласки просит.
Вот что за мужчина?
Прямо как женщина с ПМС. Человек-загадка, ей-богу.
С ним, как на минном поле: шаг вправо, шаг влево и трындец! Размажет в мясо.
— Я никогда не пробовала устриц, — признаюсь ему, ощущая некую неловкость. Наша среднестатистическая семья не отдавала предпочтение заморским деликатесам. Мы ели обычную еду. — Эти сырые моллюски слишком мерзкие на вид. Продукт на любителя, — говорю, как есть, чтобы ему не пришло в голову накормить меня диетическим мясом. — А вот лобстер очень вкусный, как и гарнир к нему.
— Хм… Забавно. Я этого не заметил. — Удерживая меня под прицелом своих глаз, Пожарский опускает ладони мне на бедра. Резко втягиваю воздух и сжимаю его ноги коленями. Напряжение в бедрах, как и во всем теле, становится мучительным.
Пожарский ведёт руками вверх, распаляя чувствительность кожи. А затем добирается до ягодиц, неделикатно сминает их, придвигая чуть ближе к своему паху. Меня тут же бросает в жар. Тело ловит эмоции, откликается на них. Реагирует на воспоминания. Пульс учащается. В горле пересыхает. Кровь одним махом приливает к низу живота, создавая эффект вспорхнувших бабочек. Душу вмиг переполняет чувство эйфории, возбуждения, удовольствия, радости, какого-то необъяснимого счастья. И это всё пугает меня до дрожи. Пугает и одновременно влечёт. Как мотылька на огонь. Понимаю, что обожгусь, только это не спасает…
— Можно я сяду на своё место? — запаниковав, хватаю свободной рукой мужское плечо. — Обещаю, я поем! Сама!
— Нельзя, — звучит непоколебимо из уст Пожарского. — У тебя была такая возможность минутой ранее. Теперь я лично тебя накормлю.
Зачем он это делает?
Ему доставляет удовольствие издеваться надо мной?
В последний раз меня кормили с ложечки, наверное, лет двадцать назад!
Происходящее настолько непривычно, что я не знаю, как вести себя с этим ненормальным гурманом, способным сожрать мощный афродизиак в сыром виде.
У него и так с потенцией зашибись! Зачем столько-то?
— Вы диктатор. — Обреченно вздыхаю, залпом допивая его вино.
— Издержки профессии. — Пожав плечами, Макс Андреевич забирает у меня пустой бокал и ставит его на стол.
— А ещё вы — Монстр.
— Из твоих уст это звучит как комплимент, — отвечает с невозмутимым лицом.
— Я не ваша подчиненная. Со мной так нельзя!
— Возмущаться будешь, когда поешь. Не люблю я голодных, злых женщин в предобморочном состоянии. Мне нужна живая, эмоциональная девочка. — Он обнимает меня за талию одной рукой, второй тянется к подносу с устрицами.
Бож-ж-же, не-е-ет…
Я сейчас умру.
Я эту сырую гадость точно выплюну ему на грудь!
Глава 31
Ива
— Даже не уговаривайте! — Брезгливо морщусь и отворачиваюсь, когда Пожарский подносит к моим губам раковину с мерзким моллюском.
Она пахнет морем и соком лайма. Но это ничего не меняет. Выглядит не впечатляюще.
— Попробуй, — улыбается Максим Андреевич, слабо надавливая кончиками пальцев мне на крестец. — Это очень вкусно и полезно для женщины. Зря воротишь нос.
— Я не стану это есть, — отказываюсь, ощущая, как поясницу приятно покалывает током. Я даже непроизвольно прогибаюсь в спине, вжимаясь попой в бедра мужчины.