Его глаза сливались с сумраком ночи,а по рукам поднимались черные вязи вен, когда он вышел на грани яви. Одеон яростно сыпал молниями на темный кокон защиты Мира Морена - нижнего мира, далекого, шаткого.. Морен безжалостно толкнул тьму в разъяренного брата, пытающегося пробить защиту тронного зала.
- Морен! Выслушай меня! - прокричал тот, но кровь кипела в венах Морена. Давно забытая злость распаляла тьму как масло огонь. Чувство неминуемой беды в груди, остановись он хоть на секунду пугало его и жжалило.
- Остановись! Ты должен.. - крик Одеона перрвался хрипом, когда очередной шар тьмы угодил ему прямо под дых.
- ПОШЕЛ ВОН! - прорычал Морен, отбрасывая Одеона от защиты.
- Отдай ее! - прокричал Одеон, выставяля руки вперед и купол света поглотил его, закрывая от напора тьмы.
Тьма и свет шипели, жалили друг-друга, но их носители не отступали. Тьма пульсировала вокруг Морена, пританцевывая в нетерпении и ожидании скорой крови.
- Ты больше НИКОГДА не получишь моего! - прорычал Морен, крепко сжимая драгоценную ношу. Тьма как верная гончая сорвалась с поводка, вышвыривая Одеона за границу мира Тьмы.
Черными впадинами глаз Морен смотрел на пульсирующую кляксу портала, борясь с желанием последовать за братом и спустить тьму с поводка в последний раз.. Одним взмахом руки он запечатал остатки портала и круто развернувшись исчез во тьме.
- Я должен успокоиться... зачем ему моя невеста.. не отдам.. просто жертва.. не должен.. - его мысли слились с шепотом тьмы, что всегда была рядом, всегда ждала его слабины.
- Мне нужно время.. - проскальзывет здравая мысль.Из последних сил, Морен ныряет в темноту портала, ведущего его в единственное место во всей вселенной, где до него никто не сможет дотянуться - его личный храм под светом звезд.
12. Тьма
Тьма жалила меня, вертела мной, словно игрушкой. Я металась в кошмарах, сжмая зубы и пытаясь уйти от жалящего клинка тьмы. Она не хотела принимать меня. Тьма недовольно шипела, обжигая свои щупальца об мой свет, что яростно сопротивлялася натиску. Бесконечно долго я падала в неизвестность, ощущая лишь жжение тьмы и ее ярость.
- Не моооооя.. - рычала темнота.
- Не отдам.. - вторил ей свет.
Утробное урчание прерывает вечный спор противоположностей. Что-то мягкое и родное щекочет мне щеки и боль отступает. Мокрый, шершавый язык проходится по моим вискам, вырывая меня из бездны. Я устало отстраняюсь от моего иссиня-черного пушистика и распахиваю глаза. Тоня мерно урчит у меня на груди, мягко надавливая лапами на грудную клетку. Я устало и благодарно улыбаюсь, ласково перебирая мягкую шерстку любимого комка пушистости. Удивительно, но измотана я только морально, физичеки-же я в полном порядке.
Тоня мягко пржинит лапами, готовясь к прыжку. В следующую секунду он глухо приземляется на пол и громким мяуканьем зовет меня за собой. Я устало поднимаюсь и с интересом рассматриваю комнату. Остатки былой роскоши медленно, но верно здесь подчиняют себе время и разруха. Высокие потолки расписаны мрачными картинами прошлого, которые тут и там прерываются трещинами веков. Огромное окно словно вырвано из готического замка, а темно-бордовые шторы надежно охраняют темноту и покой комнаты. Массивный стол и пара дряхлых книжек в углу не добавляют уюта. Тоня настоичиво мявкает и я, грутсно улыбаясь, поднимаюсь на ноги. Он бодро толкает лапами дверь и я следую за ним в коридор, удивленно отмечая, что дверь была не заперта.
Замок встречает меня пустотой комнат и жуткими портретами на стенах. Мы медленно движемся и мои браслет позвякивает в такт моим шагам. Вокруг ни души. Может быть женишок решил сбежать? - усмехаюсь я мысленно.
Тоня заворачивает за угол и я ныряю за ним следом в темноту новой комнаты. Мрачный кабинет жениха встречает нас пылью в воздухе и могильной тишиной. Не то чтобы я ожидала фанфаров и вереницы чертей во тьме или торжественного приветствия, но все же запущенность холостяцкой берлоги меня удивляет. В глубине души я рада, что у меня есть время побродить наедине с Тоней. Все кажется нереальным и далеким, словно во сне. Мне не хочется просыпаться и хочется проснуться одновременно. Я медленно протягиваю руку к темным шторам, в надежде впустить в эту тоску хоть немного света, но замираю пораженная черной пустотой за окном. Сердце сжимает тоска и я трясу головой, отгоняя жалость к себе и счастливые воспоминания, приносящие сеичас только грусть. Они мне сеичас ни к чему.