Девушка натянула поводья и возмутилась:
— Интересно, почему за тобой гоняется менестрель-убийца? Что ты натворил?
— Поверь, совершенно неинтересно, — в своей, уже привычной для Мирославы манере ответил дракон. — Ну? Чего встала?
— Темно. Я боюсь. Вдруг лошадь оступится?
— Не оступится. Дорога ровная.
— Откуда ты знаешь?
— Я вижу.
— Как⁈
— Как дракон.
— Правда? — любопытство пересилило страх, и девушка подъехала ближе, по большей части нацеливаясь на звук и полагаясь на лошадиное чутьё. — Хорошо видишь? Сколько пальцев показываю?
— Два.
— А сейчас?
— Пять.
— Ух ты! — восхитилась Мира. — И письмо прочитать сможешь?
— В крайнем случае. Я гораздо лучше вижу предметы, которые излучают тепло.
— А сквозь стены?
— Смотря какой материал и толщина. Ну и без лишних деталей, одни силуэты, — и, прежде чем, любознательная спутница задала очередной вопрос, дракон вкрадчиво добавил: — Вот сквозь ткань вижу прекрасно.
— Врёшь! — смутилась Мирослава, вспыхнув, как маков цвет.
— И что тут такого? В ипостаси дракона вы нас тоже без одежды видите.
— Это другое, — замотала головой девушка. — У вас чешуя.
— Та же кожа, просто другой структуры.
Мира замолчала. Лицо продолжало пылать, даже уши горели.
— Поехали. — В голосе Роена прорезалась снисходительная усмешка. Чужое сильное смущение тоже не было для него тайной.
— Не могу, когда ничего не видно, — заупрямилась девушка.
— Хорошо. На следующей стоянке я для тебя полностью разденусь.
— Я не об этом!
— Угу… — В воздухе внезапно вспыхнули и закачались маленькие золотые искорки. Они осветили лицо дракона, ехидный прищур жёлтых глаз, в которых постепенно тоже разгоралось знакомое пламя. — А так?
Кобыла громко фыркнула и заплясала на месте, выказывая своё недоверие к подобным фокусам. Жеребец, напротив, стоял как вкопанный, то ли от страха, то ли безропотно подчиняясь воле умелого всадника.
— Красиво! — пришла в восторг Мира.
— Достаточно светло?
Искорки подтянулись ближе друг к другу, сгустились в облик факела, который медленно поплыл впереди, не хуже настоящего освещая дорогу под ногами и стволы деревьев по сторонам.
Заметив, что дракон на неё смотрит, девушка торопливо скрестила руки на груди, прикрываясь:
— Не смотри на меня.
— Теперь уже поздно об этом беспокоиться, — не отказал себе в удовольствии поддразнить стыдливую спутницу Роен.
Мирослава ткнула кобылу пятками, заставляя перейти на рысь. Однако, догнав «факел», лошадь шарахнулась в сторону, едва не сбросив горе-наездницу. С трудом удержавшись в седле, Мира позволила вредной скотине двигаться дальше шагом.
— Для того, чтобы видеть сквозь преграду, требуется перестроить зрение. Делать это постоянно неудобно и муторно. Поэтому мы не пользуемся данной способностью без крайней необходимости, особенно днём, — запоздало пояснил дракон.
— Кажется, я понимаю, почему на тебя охотятся, — проворчала девушка. — Ещё немного и приплачу наёмнику за срочность…
*Часть — минута
Глава 7
Постепенно дорога превратилась в узкую тропку, по которой пришлось ехать гуськом. Лишь к утру она влилась в просторный, добела прополотый колёсами, копытами, подошвами и босыми ногами большак. Деревья поредели, между ветками показалось сначала синее, но с рассветом быстро бледнеющее, а потом розовеющее небо. Посеребрившая траву и листья роса засверкала в лучах восходящего солнца.
Мира зевнула, поёжилась от пропитавшей одежду влаги и попросила:
— Может быть остановимся? Ноги замёрзли и есть хочется.
Ступни действительно онемели и, хотя девушка, давно бросила стремена, чтобы размять затёкшие конечности, отогреваться они не спешили. Да и просто сидеть в седле стало невыносимо. Пешком бы с удовольствием прошлась, но боялась отстать.
Дракон обернулся:
— Здесь неподалёку селение. Ещё немного потерпишь?
— Ладно. — Мирослава всё-таки спешилась, потёрла ноющую поясницу и место, что пониже, подхватила кобылу под уздцы и на едва гнущихся ногах поковыляла за Роенгарром.
Вскоре лес расступился, дорога сбежала вниз по малому косогору, у подножия которого блестело проточное озеро, окружённое двумя-тремя десятками дворов. Дальше за деревней простирался степной простор с редкими вкраплениями перелесков.
Послышались знакомые звуки: мычание коров, блеянье овец и коз, лай собак да щёлканье пастушьего кнута. Утренняя дойка закончилась, бурёнок собирали в стадо. Они лениво брели по обочинам просёлочной дороги, опустив голову к земле и цепляя длинными шершавыми языками пучки мокрой травы.