Мира в очередной раз сдула с лица застившие глаза пряди, и увидела Роенгарра, который долькой ранее ястребом упал с неба и завис перед ней, шумно и часто взмахивая крыльями.
Взгляд больших янтарных глаз оценивающе пробежался по телу девушки от макушки до пяток. Затем дракон открыл пасть и медленно повёл ею слева направо, вместо огня изрыгая клубящийся поток чернильного мрака, мигом затянувший окружающее пространство. Мирослава испуганно дёрнулась, оказавшись в кромешной тьме, и вдруг почувствовала, как на неё наваливается, ещё сильнее вжимая в шершавый ствол, большое мужское тело. Затем подбородок обхватили чужие пальцы, а губы обожгло непрошенным поцелуем.
— Слышишь меня? — раздалось в голове девушки прежде, чем она снова увидела зависшего напротив дракона. Мрак быстро рассеялся, как не бывало.
— Что ты сделал⁈ Зачем поцеловал⁈ — возмутилась Мира, завозившись в путах: пускай подглядывающие мужички думают, что она трепещет от ужаса перед крылатым чудовищем.
— В истинной ипостаси невозможно воспроизвести человеческую речь, а драконьей ты не знаешь. Через поцелуй между нами возникла особая связь, позволяющая общаться с тобой мысленно.
— Ты слышишь мои мысли? — ужаснулась девушка.
— Нет. Зато ты слышишь мои. Те, что я к тебе направляю , — пояснил Роен.
— Ясно. — Нестерпимо чесался нос из-за щекочущей его тонкой волосинки, поэтому следующий вопрос пленницы прозвучал довольно сердито: — Что делать-то будем? За нами следят.
Дракон снова окинул её задумчивым взглядом и съехидничал:
— Сказка ложь да в ней намёк на безграничную людскую фантазию. Осталось придумать, как умыкнуть привязанную девицу целиком, а не частично. Доверься мне и закрой глаза.
Мирослава послушно зажмурилась, хотя предпочла бы более детальное обсуждение плана дальнейших действий. Её тут же обдал сильный порыв тёплого ветра, и ощущение крепких пут мгновенно пропало.
— Открывай! Хватайся! — прогремело в голове.
Всё-таки верёвки были не только её оковами, но и защитой от падения с немалой высоты. Мира суматошно замахала руками в тщетных поисках, за что бы ухватиться. Дракон вовремя подставил ей свою шею, сам чудом удерживаясь на торчащих из обрыва корнях, которые угрожающе затрещали. Внизу призывно блестела озёрная гладь, приглашая незадачливую парочку искупаться.
— Садись!
— Куда⁈ — Девушка пылко стиснула дракона в объятиях. Со стороны, наверное, представлялось, будто она пытается его придушить.
— Ближе к основанию шеи .
— А держаться за что⁈
— За это.
Из веера алых рогов, венчавших макушку драконьей головы, два вдруг начали быстро удлиняться. На ощупь они оказались не твёрдыми и не мягкими, а какими-то упругими, но достаточно тугими, чтобы не прогибаться от простого прикосновения или лёгкого нажатия.
— Между прочим, — Роен скосил на Миру ближайший к ней глаз. — В этой ипостаси нам не требуется перестраивать зрение, чтобы видеть предметы насквозь.
Она всё-таки закричала, когда, крепко ухватившись за рога и вскочив верхом, почувствовала, что дракон отрывается от земли. Обняв его не только ногами, но и прильнув всем телом, Мирослава будто услышала протяжный стон. Прозвучал он в мыслях или наяву она со страха не поняла. Сейчас девушку гораздо больше волновало: сможет ли Роенгарр выровняться или они камнем рухнут в воду.
*Кстати, слово «бугай» прежде всего обозначает бык-производитель
Глава 8
Всё-таки дракон был побольше быка. В длину от ноздрей до кончика хвоста раза так в три-четыре. Тем не менее его шея, даже у основания, уступала объёмам лошадиных боков, поэтому Мира сумела переплести ноги в щиколотках, красочно представляя, как съезжает-опрокидывается и болтается вниз головой в виде нелепой подвески. А ещё смущало, что рубашка задралась неприлично высоко, ладно хоть край подола удалось под себя подвернуть.
Помимо чудесно удлинившихся рогов держаться можно было за гребень, гривой украшающий шею дракона, к её основанию плавно сходящий на нет и снова появляющийся на спине вдоль хребта и хвоста. На шее он был гладким и мягким наощупь, но достаточно упругим, чтобы, слегка трепеща, не сгибаться под напором ветра, на спине — твёрдым, костяным, поделённым на отдельные клыкообразные выступы, устроиться между которыми, как наивно полагала Мира, на деле оказалось невозможно.
Пожалуй, будь на девушке более подходящая одежда и не случись всё так быстро и неожиданно, она бы получила удовольствие от полёта, но сейчас испытывала лишь смятение, страх и страстное желание, чтобы всё поскорее закончилось.