Поскольку делать Мире больше было нечего, как-то само собой получилось, что она увязалась за словоохотливой женщиной и незаметно принялась помогать по хозяйству. Познакомилась с её двойняшками, осмотрела их любимую кошку, заподозрила у неё нежелательных внутренних обитателей и рассказала, чем отпаивать полосатую и на всякий случай — для предупреждения той же напасти — любителей её потискать.
Вернувшийся Роен застал Миру на улице в окружении ватаги детей мал-мала-меньше, с которыми она играла в салочки.
— Где ты был? — выдохнула раскрасневшаяся девушка, случайно наскочив на дракона, поскольку смотрела не вперёд, а назад через плечо на догоняющего водящего.
— Коней продавал, — мужчина приобнял Миру за плечи, помогая устоять на ногах.
Она благодарно улыбнулась, перевела дух, осознала услышанное и возмутилась:
— А как мы дальше поедем?
— С ветерком. — Роен тут же опустил руки и сделал шаг назад.
— Тётя! Тётя! — девушку настойчиво подёргал за подол рубахи мальчонка лет пяти. Плохо одетый, чумазый, худенький. Давеча Мирослава видела, как его отец приходил опохмеляться. — А ты ещё сказку расскажешь?
— Расскажу, — улыбнулась Мира и потрепала русые, колечками вьющиеся волосы. — Но сначала поедим. Пойдёшь со мной?
Мальчишка недоверчиво глянул, осторожно кивнул. Роенгарр тоже смотрел озадаченно.
— Дай несколько медяков, — смущённо попросила девушка…
Распустив остальных ребятишек, она отвела Бояниных детей и Родьку в дом. Зашли они с чёрного входа сразу на кухню, устроились в закутке возле печки, дабы не мешать стряпухе, у которой за плату испросили молока и свежего хлеба. Народу к вечеру понабежало-понаехало много, и Бояна была дюже благодарна, что за её сорванцами присматривают, а то обычно они не столько помогали, сколько мешались под ногами. По поручениям стряпухи в кладовую и на двор бегал её сын — рябой парень в лаптях, местный вышибала. Здесь Анфим приносил хоть какую-то пользу, тогда как в зале в основном клянчил у гостей дармовую выпивку. На Мирославу парень поглядывал с интересом, прислушивался, и, наконец, не удержавшись спросил:
— Ладно баешь, сказочница. Сама отколь будешь?
— Из Малиновки, — дружелюбно отозвалась девушка, однако смотреть продолжала на детей и в первую очередь на Родьку, разомлевшего от сытости и доброго к себе отношения. Она уже знала, что год назад его мать умерла от вторых родов и что других родственников у них с батькой в Мамаево не было, поскольку сами они приезжие. Отец много пьёт, а за мальчонкой вполглаза приглядывают соседи.
— Из Малиновки… — задумчиво протянул Анфим. — А где это?
— Ты давай картошку чисти, — напомнила ему мать, тыльной стороной ладони отирая со лба пот.
— Примерно в трёх днях пути, — прикинула Мира.
На кухню вошла Бояна с подносом, полным грязной посуды, сгрузила тяжёлую ношу в кадку с водой и принялась возбуждённо рассказывать:
— Там мужики из Приозёрья толкуют, что дракона видели и будто бы он двух путников вместе с конями пожрал. Девицу и парня. Ни следа не осталось. Вот теперь они к наместнику спешат с докладом.
Стряпуха охнула. Анфим уронил нож. Тот рыбкой скользнул меж картофелин на дно ведра. У детей глаза заблестели от восторга: это тебе не сказка, а взаправду, что намного интереснее, хоть и страшнее.
Теперь Мирослава поняла, почему Роен поспешил с продажей лошадей. Она встала и подошла к служанке:
— Бояна, разговор есть.
— Чего тебе, девонька?
— Насчёт Родьки. Устроить бы его сюда в услужение с проживанием.
— Да что ты, родная, — вздохнула женщина. Видно было, что мальчонка ей тоже нравится. — Он же маленький. Какой с него прок? А на лишний рот Иреней не согласится.
— А если за деньги? — Мирослава понимала, что стоило для начала с Роенгарром посоветоваться, но, судя по услышанному, времени у них на это не осталось. — Я оплачу расходы за три-четыре года, а там он подрастёт и уже реальную пользу приносить будет.
Прислушавшаяся к их разговору стряпуха, усмехнулась:
— Ишь, как бывает. Повезло тебе, Родька. И с чего бы тебе, девонька, за него радеть? Сколько их, босяков, по свету бегает? Каждого пригреть не получится.
— А не надо каждого, надо ближнего, — подмигнула ей Мира. — Если все будут так поступать, то непременно получится.
— Ну как знаешь…