В отличие от подружек, засидеться в девках Мира не боялась. Наоборот мечтала, как можно дольше оставаться свободной, чтобы путешествовать, набираться опыта в целительстве и рассказывании потешных историй. Поэтому согласившись ехать в Иллирос, Мирослава меньше всего думала о скорой свадьбе, тем более с драконьим императором, а оно вон как всё закрутилось…
Заснуть так и не получилось. Утром Сай объявила, что перед свадебной церемонией необходимо совершить ритуальное омовение в дворцовой купальне. Миру облачили в утеплённый чаронг — так называлось распашное верхнее платье, вместо туфель на ноги надели полусапожки из тонкого войлока и пешком сопроводили к одноэтажному деревянному строению с многоскатной крышей, спрятавшемуся в роще кустистых деревьев с ярко-розовой листвой, которая не вяла и не опадала, несмотря на участившиеся в последние дни ночные заморозки.
Насколько поняла Мира, купальня делилась на две половины — мужскую и женскую. Каждая представляла собой несколько помещений. Общее центральное было надстроено над бьющими из земли горячими источниками, зеленоватые воды которых собрали в несколько чаш — одну большую и три маленьких. Во избежание подглядывания окна располагались на крыше. Если в купальне становилось слишком жарко и влажно, их приоткрывали, чтобы выпустить лишний пар. Но такая необходимость обычно возникала в тёплую пору года. Сейчас же помимо горячей воды воздух дополнительно прогревался при помощи больших раскалённых камней, чудесным образом долго не остывающих.
Невесту переодели в купальный наряд: просторные штаны с завязками вокруг щиколоток и короткую рубашку. При намокании коварная ткань стала полупрозрачной, но поскольку вокруг находились только женщины, особого смущения это не вызвало. Тем более, что вскоре Сай выпроводила служанок, пожелав остаться с Мирославой наедине.
Принцесса, как всегда, много болтала, обсуждала гостей, в частности эльфов, которые, судя по всему, вызывали у неё повышенный интерес. Мира привычно слушала вполуха, наслаждаясь прохладой большой купальной чаши. После маленькой горячей плавать здесь было особенно приятно. Возле смежной с мужской половиной стены оказалось довольно глубоко, ноги едва касались покатого дна. Мирослава не удержалась и нырнула, запоздало сообразив, что невежливо делать это, когда с тобой разговаривают, да ещё и зрелищно задрав кверху пятки. Неудивительно, что, когда её голова снова показалась над поверхностью, Сайери обиженно молчала. Или случилось что-то ещё? Принцесса смотрела на Миру округлившимися от изумления глазами. Она вскочила со специальной подушки, на которой до сих пор сидела, подвернув калачиком ноги, возле низкого столика с напитками и едой, установленного у спуска, чтобы можно было лакомиться, не выходя из воды.
— В чём дело? — спросила Мира, озираясь в поисках скрытых или явных угроз.
— Иди сюда, — дрожащей рукой поманила Сай, вглядываясь куда-то вглубь, чем здорово напугала девушку и заставила поспешить.
Когда Мирослава выскочила из купальной чаши, принцесса снова села на пол возле её ног.
— Покажи, — прошептала она, хватая Миру за левую лодыжку. — Как такое возможно!
Мира глянула вниз. Обычно бледный, а потому едва заметный голубой нательный рисунок сейчас ярко сиял.
— Ой, — обладательница таинственно ведущей себя метки тоже опустилась на пол. — Не знаю. Раньше такого не было.
Мирослава осторожно, кончиками пальцев дотронулась до «цветка» и вдруг поняла, что это вовсе не цветок, а морозный узор, который зимой появляется на окнах в студёную пору: такие же перистые лепестки и тонкие иголочки-шипы. Она снова коснулась лодыжки и заметила, что помолвочное кольцо исчезло. Девушка точно помнила, что совсем недавно оно было на пальце и сидело на нём дюже крепко, без мыла не снимешь.
— Подожди, я сейчас, — сказала она принцессе и вернулась в воду.
Пришлось спешно нырять и искать своенравное украшение, ведь Сайери строго-настрого наказала его не терять. Дорогое, наверное…