После обеда Мирослава навестила Роена, который остался во дворце. Для этого Мире пришлось покинуть главное здание и в сопровождении двух придворных дам отправиться к дому стражи, куда поместили раненого дракона. Это было вытянутое одноэтажное строение под рыжей черепичной крышей со множеством маленьких клетей, в одной из которых лежал Роенгарр.
— Как ты? — девушка, не чинясь, села к нему на кровать, благо она была для этого достаточно широкой. Дамы остались стоять возле двери.
— Я в порядке, Ваше императорское величество. Не стоило себя утруждать беспокойством обо мне. — Роен по-прежнему был бледен, но, судя по тому, как резко он попытался вскочить на ноги, когда Мира вошла в комнату, силы к нему постепенно возвращались.
— Не говори ерунды. И не называй меня так, — рассердилась девушка. — Не сторонись меня.
— Я должен, — тихо возразил Роен. — И чем меньше мы будем общаться друг с другом, тем лучше.
— Возможно, — не стала возражать Мира, чем явно удивила дракона. Он даже приподнялся немного с подушки, на которой полулежал, разговаривая с императрицей. — Я пришла убедиться, что ты не потерял голову от тоски по Сай и не наделаешь глупостей. Не попытаешься снова перейти на ту сторону. А если перейдёшь, — девушка слегка наклонилась к собеседнику и за спиной тут же раздался недовольный шепот придворных дам, — я тебя верну.
— Зовущая… — Уголки мужских губ дёрнулись в горькой усмешке. Он будто что-то добавил мысленно, а потом вдруг признался: — Спасибо, что открыла мне глаза на Сайери.
— Я? — недоверчиво переспросила девушка. — Я и сама узнала слишком поздно.
— Твоя искренность, твоя чистота, твоя… — он запнулся, не договорив, и через паузу продолжил: — Они сами по себе показали, кто есть кто.
— Не бросай Милею, — попросила Мира. — Сейчас ей нужна твоя поддержка, а я пока простить её не могу. Вернее, не так, я простила, но общаться не хочу.
— Слушаюсь, моя императрица, — кивнул дракон.
Мирослава слабо улыбнулась и подумала, что ведь она почти влюбилась в этого мужчину. Даже хорошо, что он обманул её и предал.
Не прощаясь, она поднялась с кровати и быстро вышла из комнаты.
— Вам не следовало сюда приходить, — проворчала за спиной Чиэса.
— Как бы не так, — уверенно возразила Мира. — Это мой подданный. Он совершил героический поступок. Придя, я показала ему своё одобрение. Преданность достойна похвалы.
— Вы очень мудры, Ваше императорское величество, — с поклоном заметила Каори.
Мира взглянула на солнце, которое сегодня, как и вчера, пряталось за толстым слоем светло-серых облаков и тяжело вздохнула:
— Я бы хотела остаться прежней — наивной и доверчивой, однако не вышло.
Она вспомнила лицо Ниолы, горе её детей и почувствовала, как глаза обжигает слезами.
— Нам очень жаль, — тихо произнесла Чиэса. Наверное, подумала, что императрица переживает о проклятии.
Проклятие? Вот уж о чём стоит меньше всего беспокоиться, так это о нём. Мирослава больше не боялась умереть. Она просто не хотела, чтобы её смерть подвела окружающих.
— Давайте устроим гостям банный день! — объявила она, оборачиваясь к придворным дамам.
Благодаря Роенгарру они выследили тайное укрытие заговорщиков, но что ещё важнее, нашли Тамилу, которая тут же попыталась удрать в облике дракона.
— Моя! — рыкнул на Хальдора Вэлмарр, чтобы тот придержал своих подчинённых, ринувшихся следом.
Тамила рывками уходила всё выше и выше в тёмное, низкое из-за тяжёлых туч небо, с которого сыпалась мелкая ледяная крошка. Огненная драконица была хороша, языком пламени выделяясь на неприглядном сером фоне, а вот быстроты ей явно не доставало.
— Тамила, стой! — рявкнул Вэлмарр, поравнявшись с беглянкой. — Я помилую тебя, если снимешь проклятие.
Огненная лишь рассмеялась, то есть расфыркалась в ответ, кокетливо выпустив из ноздрей колечки дыма. Затем всё-таки снизошла до ответа:
— Помилуешь? Да кто ты такой, чтобы меня миловать, мальчишка? Ты даже не мой повелитель!
— Я ведь могу и заставить. — Рывок и зубы Вэлмарра сомкнулись на шее драконицы, без особого труда продавливая чешую, ещё чуть-чуть и прокусят.