У Вэла на глазах даже слёзы выступили от облегчения. Мужчина небрежно их смахнул и тихо рассмеялся. Мирослава в своей привычной манере хорошо «потрудилась» и теперь заслуженно отдыхала.
Император плотнее укутал девушку, нет, уже женщину в «облако», а сам поднялся, оделся и вышел наружу. Там, на почтительном расстоянии от входа в пещеру его ждали Хальдор, Роенгарр и остальные. Сидели на скальных уступах, будто огромные птицы, и мрачно молчали. Увидев императора в человеческом обличье, радостно встрепенулись. Только Роен остался неподвижен, следя за Вэлмарром напряжённым тяжёлым взглядом.
— Да жива она, жива, — отмахнулся от его невысказанной претензии император, перевоплотился и взмыл в воздух, чтобы в полёте выразить переполняющую душу радость обретения своей второй половинки.
Истинная любовь? Да шурх его знает, что это такое! Проклятием Тамилы была её собственная дочь, попытавшаяся уничтожить императора и сполна за это поплатившаяся. Сайери невольно стала двойной предательницей и теперь до конца своих дней проведёт в заточении на острове Осознания. Зато вместе с матерью. Лишь бы они там друг дружку не загрызли с досады за провал. Отверженные кланы частично истреблены, частично рассеяны. Жаль только Дагнейрру удалось уйти — сбежать, поджав хвост и даже не попытавшись забрать с собой явно рассчитывающую на него Сай.
И всё-таки мысли о сестре до сих пор отзывались болью в сердце. Сколько ещё должно пройти времени, чтобы разочарование от её предательства утихло. Наверное, не меньше, чем понадобится Роенгарру, дабы перестать вздыхать в сторону императрицы. Вспомнив о сопернике, Вэлмарр развернулся обратно к острову, где застал презабавную картину: Мирослава, уперев руки в боки, что-то сердито выговаривала Хальдору. Остальные драконы по-прежнему сидели на скалах и старательно изображали отсутствующий вид. Роен и вовсе куда-то пропал.
— В чём дело? — с улыбкой, которая поневоле возникла на губах при взгляде на жену, спросил император. Он хотел было обнять Миру за талию, однако та не далась.
— Что с Гиддоном? — спросила девушка, отступая на шаг назад.
Не понимая, чем она так недовольна, Вэл почувствовал некоторую растерянность.
— Я не знаю.
— Значит, летим к нему.
— Летим, — согласился император, недоумённо переглядываясь с Хальдором. — Ты готова?
— Подождём, когда Роен принесёт дрот, — скрестив руки на груди и по-прежнему не глядя на мужа, холодно произнесла Мирослава.
— Зачем тебе дрот? — спросил Вэлмарр, поневоле ощущая себя очень глупо.
Хальдор незаметно, шаг за шагом всё дальше отходил от венценосной четы, не желая участвовать в семейных разборках.
— Мира, что случилось? — повторил вопрос император и снова попытался дотронуться.
— О! Ты вспомнил меня, — увернувшись, с каким-то непривычным для неё ехидством протянула девушка. — Какое удачное совпадение! Незнакомка, с которой ты недавно позабавился, и супруга — одно и то же лицо.
Она, что, ревнует его к самой себе?
Она ревнует⁈
Вэл не удержался от смешка, одновременно нервного и счастливого.
— Ах, весело тебе! — всплеснула руками Мирослава.
Её губы задрожали, а глаза наполнились слезами.
— Дурак! — совсем по-детски выкрикнула девушка и вдруг сама бросилась к мужу в объятия.
Вэлмарр подхватил жену на руки, крепко прижал к груди, коснулся ласковым поцелуем виска и совершенно искренне произнёс:
— Я люблю тебя.
И только потом сам себе удивился.
Мира ничего не ответила, тихо засопела в плечо. Подумав, что дрот действительно будет лучшим решением, император приготовился ждать, больше не выпуская из рук свою драгоценность.
Чуть погодя они с женой всё-таки разговорились. Вэлмарр рассказал, каким было условие распада проклятия, а Мира поведала о своих попытках достучаться до Гиддона и смущённо призналась в обещании, данном эльфийскому королю взамен на противоядие.
— Хм, значит, скоро будем гулять на свадьбе, — хмыкнул император.
— Ты не сердишься? — жена подняла на него виноватый взгляд больших голубых глаз.
— Нисколько, — улыбнулся Вэлмарр и вкрадчивым тоном голоса, от которого личико Миры тут же залилось румянцем, продолжил: — Делать детей — занятие приятное. Настрогаем столько, что породнимся со всеми соседями, если те окажутся того достойны.
— А эльфы достойны? — девушка явно успела убедиться в стойкой неприязни между драконами и дивными, потому и сомневалась.
— Ну… — протянул император, уже предчувствуя, каким громким будет скандал, особенно в Императорском совете. — В конце концов, шрамолицый меня спас. Впрочем, пусть сначала жену себе найдёт и наследником обзаведётся.