Я вздыхаю, глядя на часы в гостиной. Единственное, чего сегодня не хватает, — это Рейвен. На этой неделе она работает допоздна каждую ночь. Если она не снимается в какой-нибудь рекламе, то работает над своим дизайном одежды или сопровождает бабушку и Сиерру на их бесчисленные благотворительные мероприятия. Она самая трудолюбивая женщина, которую я когда-либо встречал, и, черт возьми, я горжусь ею… но я также скучаю по ней.
Я беру телефон и пролистываю ее фотографии в Instagram, просто чтобы еще раз взглянуть на нее, и мне хватает трех секунд, чтобы прийти в ярость от всех комментариев, которые мужчины оставляют под ее фотографиями. Гребаные мудаки. Они что, не знают, что она замужем?
Я стискиваю зубы и перехожу на свой собственный аккаунт. Я сам им не управляю, и моя команда в основном публикует сообщения о фильмах, которые мы финансируем, а также о семейных событиях Виндзоров, чтобы придать мне более человеческий вид. Меня это никогда не интересовало. Несмотря на то, что я работаю в медиаиндустрии, я всегда считал социальные сети токсичными. Но в последнее время… С тех пор как я женился на Рейвен, я стал больше интересоваться своими аккаунтами в социальных сетях, и из-за этого у прессы был целый день на меня. Каждый раз, когда я выкладываю нашу фотографию, она становится вирусной.
Я ухмыляюсь и открываю свою любимую фотографию жены. Это одна из первых, которые я сделал, — та, где она спит, обнажив плечи. Это очевидная фотография после секса, но мне плевать. В конце концов, это мое намерение заявить о себе.
Я ухмыляюсь, загружая фотографию и подписывая ее двумя словами: «Моя жена.»
Я все еще хихикаю, когда слышу, как открывается входная дверь. Рейвен улыбается, как только видит меня, и я встречаю ее на полпути, целуя ее гораздо грубее, чем, наверное, следовало бы. Мне нравится, что она всегда мгновенно обхватывает меня руками, независимо от того, где мы находимся и кто за нами наблюдает. То, как она реагирует на меня, никогда не диктуется людьми, которые нас окружают.
— Эй… почему ты так улыбаешься?
— Проверь свой Instagram. Я отметил тебя в одном из постов. — Ее глаза блуждают по моему лицу, и она подозрительно наклоняет голову.
Рейвен хмурится, доставая свою сумку, и на мгновение я задумываюсь, не перегнул ли я палку, опубликовав то, что сделал. Но потом она улыбается и заливается пунцовым румянцем.
— Арес, — говорит она хриплым голосом. Черт. Она такая чертовски сексуальная. Даже то, как она произносит мое имя, — это просто охуенное совершенство. — Ты сумасшедший, да?
Я пожимаю плечами.
— Может быть, немного.
Ее улыбка исчезает, как это бывает всякий раз, когда она думает о Ханне. Рейв несет на себе гораздо больше вины, чем я, и ее последняя ссора с Ханной разбила ей сердце. Мне было легче провести черту в отношениях с Ханной, чем Рейвен.
— В последнее время ты слишком много работаешь, и ты знаешь, что это серьезно, когда это говорю я.
Она кивает и потирает плечо.
— Я знаю, — пробормотала она.
Я нежно глажу ее по щеке и вздыхаю. Она перетруждает себя, пытаясь забыть о боли, которую причинила Ханна. Я всегда делал так же, так что я понимаю ее, но это нездорово.
— У меня есть кое-что для тебя, — говорю я ей. — Пойдем со мной на кухню.
Она кивает.
— Мне нужно смыть весь этот сценический грим с моего тела, — говорит она мне. — Дай мне минутку, и я встречу тебя на кухне, хорошо?
Я прижимаю поцелуй к ее лбу, и она уходит, вся ее поза выдает печаль, которая ее тяготит. Я не могу не чувствовать себя виноватым за ту роль, которую я сыграл в их размолвке.
Как я могу избавить ее от беспокойства, от ее боли? Должен ли я был изо всех сил стараться удержать Ханну в нашей жизни? Нужно ли было скрывать тот факт, что наш брак — не просто брак по расчету, чтобы дать Ханне еще немного времени пережить наше расставание? Было бы это лучше?
Я смотрю на свой телефон и открываю папку «Входящие», мой взгляд останавливается на десятках непрочитанных сообщений от Ханны. Должен ли я был изо всех сил стараться сохранить с ней дружеские отношения? Я не хочу быть причиной того, что Рейвен потеряла сестру. Она уже так много отдала ради Ханны и меня, и я не понимаю, как Ханна этого не замечает. Тот факт, что Рейвен нашла хоть намек на счастье, несмотря на выбор, который сделала Ханна, не отменяет ее жертвы.
Я беру кекс, который привезли из Парижа, и кладу его на прилавок с улыбкой на лице. Через несколько мгновений входит Рейвен, ее волосы мокрые, а шелковый халат свободно завязан вокруг нее. Интересно, перестанет ли она когда-нибудь завораживать меня? Смогу ли я когда-нибудь смотреть, как она входит в комнату, не реагируя всем своим телом?