Я улыбаюсь ему и провожу тыльной стороной пальцев по его щеке, впитывая чистое изнеможение, которое он излучает.
— Арес, я бы вернулась домой к тебе, даже если бы ты не сделал всего этого. Я люблю тебя. Несмотря ни на что. Мне жаль, что я потеряла это из виду. Я позволила сомнениям и неуверенности в себе поглотить меня целиком, и мне было трудно видеть сквозь тьму. Этого больше не повторится. Я выбрала тебя, Арес. Я всегда буду выбирать тебя, даже если это нелегко сделать. Всего несколько дней без тебя показали мне, что я лучше буду страдать с тобой, чем проживу жизнь без тебя.
Он обнимает мое лицо и прижимается лбом к моему.
— Я не позволю тебе страдать, — говорит он мне. — Я обещаю, что за то, чтобы быть со мной, тебе не придется платить. Возможно, сейчас в это трудно поверить, но поверь мне, когда я говорю тебе, что все будет хорошо.
Я киваю.
— Верю, — говорю я ему. — Я доверяю тебе.
— Тогда позволь мне отвезти тебя домой.
Я киваю, и он улыбается мне с таким облегчением в глазах, что у меня сердце замирает. Я всегда хотела, чтобы у меня была своя сказка о счастливой жизни, но, возможно, ее не существует. Может быть, настоящая любовь — это просто два несовершенных человека, которые выбирают друг друга, несмотря на препятствия, с которыми им предстоит столкнуться, и решают, что оно того стоит.
Потому что это так.
Глава 68
Арес
У меня тяжело на сердце, когда я вхожу в дом, который я подготовил для Ханны. Я бы не хотел, чтобы до этого дошло, потому что, несмотря на разрыв между ними, я знаю, что Рейвен все еще любит Ханну. Хотелось, чтобы я не оказался в центре их размолвки. Все, что я хочу принести своей жене, — это счастье, а не мучения. Я знаю Рейвен. Я знаю, что она все еще надеется, что Ханна изменится, но она не изменится.
— Арес, — говорит она, улыбаясь. Эта ее интимная и самодовольная улыбка раздражает меня. Возможно, мне удалось развеять многие слухи, которые она распространяла, но полностью избавиться от них я не смог.
— Поздравляю, — говорю я ей. — Доктор сказал мне, что ты в порядке, и у ребенка все хорошо. Похоже, смена обстановки — именно то, что тебе было нужно.
Она кивает.
— Да. Мне нравится это место. Оно намного лучше, чем твое. Нам пришлось бы его переделать. Он не подходит для детей, и мне не нравится его интерьер.
Я киваю, садясь на диван напротив нее.
— Да, мы не будем этого делать. Рейвен вложила в наш дом много любви, и он останется таким, какой есть.
Она поднимает брови.
— Я не позволю тебе видеться с нашей дочерью, если обстановка, в которую ты ее отвезешь, будет для нее небезопасной. Я уже сомневаюсь, что смогу оставить ее рядом с Рейвен. Что, если она устроит какой-нибудь несчастный случай и поранит нашего ребенка?
Я смотрю на ее живот. Он уже начал показываться, но, несмотря на то, что она уже почти на шестом месяце, это едва заметно.
— Так ли это? Она моя? Я уже спрашивал тебя об этом раньше, но мне нужна правда, Ханна.
Она на мгновение замешкалась, прежде чем нацепить яркую улыбку.
— Конечно, она твоя. Это снова Рейвен? Ты с ней недавно говорил?
Я отклоняюсь назад и пристально смотрю на нее.
— Держи имя моей жены подальше от своего грязного рта, — говорю я, улыбаясь. — И объясни мне вот это.
Я протягиваю ей папку и внимательно слежу за тем, как она в ней копается.
— Это пренатальный тест на отцовство. Некоторые из тех анализов крови, которые делал доктор? Да, это были не совсем обычные анализы. Мы провели анализ клеток плода, сравнив генетический профиль клеток плода в твоей крови с моей. Он не совпал. Я не отец. — Я провожу рукой по волосам. — Но, опять же, ты уже знала это, не так ли?
Я отвожу взгляд, мое сердце разрывается от боли за Рейвен. Я через многое заставил ее пройти, и ради чего? Я знаю, что она всегда была слепа к недостаткам Ханны, но я не был. Я, черт возьми, подвел ее.