— Девушка! — зову я, заметив служанку в форме низшей горничной.
— Л-леди?
Возраста Лали, испуганная моим обращением, меня не узнала… Полагаю, она не способна ни на что, кроме своей работы.
— Мне дурно. Ты можешь принести мне воды?
— Я… Л-леди…
Чего я и ожидала.
— Тогда просто проводи меня!
Если я появлюсь в сопровождении случайной горничной, сошлюсь на скверное самочувствие после волнительного вечера и бессонницы, принцесса вряд ли заподозрит, что я прозрела.
— Д-да, леди.
Я хватаюсь за её руку, слегка наваливаюсь, но не так, чтобы девочке было тяжело. Главное, чтобы со стороны я выглядела полуобморочной.
— Мне туда нельзя, — пугается горничная, когда я сворачиваю на тропинку в сад, где принцесса устроила чаепитие.
— А бросить леди в кусты можно?
Горничная больше не осмеливается возражать.
Моё появление быстро замечают, из беседки мне навстречу устремляются три младшие фрейлины.
— Княжна Исидара?
— Белая богиня, что с вами?
— Нужен доктор?
Горничная застывает. У неё словно ноги отнялись.
— У меня закружилась голова, а эта милая девочка меня проводила. Я боюсь, если бы не она, я бы не справилась. Одна из фрейлин тотчас предлагает мне локоть. Горничная получает пару слов похвалы и опрометью бросается прочь от пугающего её высокого общества.
Я, притворяясь умирающей лебедью, добираюсь до беседки.
— Белая богиня, княжна! — принцесса выглядит искренне взволнованной.
— Прошу прощения, у меня голова закружилась, — торопливо извиняюсь я. — Мне уже гораздо лучше. Видимо, я вчера переволновалась, — надеюсь, звучит правдоподобно.
По знаку принцессы старшая фрейлина подаёт мне чай, и я горячо благодарю.
— Не извиняйтесь, княжна. Леди не дадут соврать, мы все вам очень сопереживаем. Господин Лотт так трогательно просил вашей руки. Признаться, когда я только услышала, я подумала, что мы сможем поздравить вас с благополучным разрешением, однако князь Кокберг остаётся холоден даже к такому проявлению чувств. Всё равно, вы такая счастливая!
Нет.
В прошлом я бы согласилась, но теперь, когда я знаю цену сладким словам…
Прямо сейчас я не могу избавиться от Рея насовсем, но могу извлечь из положения хотя бы небольшую пользу.
Покачав головой, я возражаю:
— Ваше высочесто, вчера Рей Лотт поступил очень… неосмотрительно. Я понимаю, что он действовал из лучших побуждений. Но разве такой талантливый человек не должен был задуматься о последствиях? Теперь в “Светской хронике” наша семья представлена высокомерными снобами, на мою репутацию брошена тень. Говоря откровенно, я разочарована. Уверена, папа отнёсся бы лучше, если бы Рей не сделал частные вопросы достоянием публики.
— Любовь ослепляет и заставляет совершать глупости, — леди Аль, старшая фрейлина, снисходительно отмахивается от моих обвинений.
Хорошо, что это она, а не принцесса лично.
— Не говорите так, леди. Влюбиться может каждый, но я убеждена, что её высочество никогда не позволит себе глупостей. В конце концов, оправдывая господина Лотта таким образом, разве вы не принижаете его, ровняя с простолюдином?
На первый взгляд может показаться, что я защищаю Рея, но на самом деле я снова возлагаю на него вину за недопустимое поведение. Эх, хотела бы я сказать, что он оскорбил меня, но чрезмерно яркая реакция вызовет у принцессы слишком много вопросов. Не стоит спешить.
— Княжна, почему бы вам не сказать господину Лотту пару слов? Уверена, он не станет вас расстраивать. Хотя… Поскольку мы все здесь подруги, я скажу то, чего не должна говорить. Леди, вы ведь сбережёте мои слова в тайне?
— Разумеется, ваше высочество.
— Конечно, как же иначе, — подхватывает хор фрейлин.
Я вынуждена кивнуть.
— Правила важны, но иногда, нарушив их, можно выиграть. Княжна, я люблю вас как свою родную сестру. Как причастная к зарождению вашей с Реем Лоттом любви, я чувствую ответственность. Я готова помочь вам и обещаю справиться с последствиями.
У меня внутри всё холодеет.
Разве она не предлагает мне подставиться? Принцесса не лжёт. Если меня застукают с Реем и я выйду за него замуж, то свет сохранит ко мне доброжелательное отношение. Меня заклеймят гулящей, если Рей откажется жениться. Естественно, он этого не сделает, его цель брак.
Предлагает сразу после того, как я сказала, что честь важнее любви?
Я была феерически глупа. Хах, я прозрела только с петлёй на шее. Отвратительно.
— Я должна принимать во внимание чувства родителей. На самом деле я уверена, что папа уступит через некоторое время. Если бы не вчерашняя выходка, папа бы признал настойчивость господина Лотта, — надо притормозить любые инициативы.