— Дженк, открой!
Ей пришлось повторить свой окрик несколько раз, прежде чем голоса стихли. Видимо, ее услышали.
Дженк и Дарио, опустошив все бутылки, уже изрядно окосевшие, решили на своем экстренном совещании все свои вопросы, а заодно и мировые проблемы, и теперь на радостях занялись турецко-итальянским фольклором, то по очереди, то вместе распевая все подряд песни, которые знали. Вдруг Дженк приложил палец к губам и начал озираться по сторонам. На вопросительный кивок своего друга прошептал громким шепотом:
— Тс-с-с! У меня, кажется, глюки начались, я слышу голос жены!
В это время, воспользовавшись тем, что наступила тишина, Джемре с новой силой забарабанила по двери и крикнула:
— Дженк! Немедленно открой!
Дарио прищурился.
— Если что-то кажется, то, чаще всего, это тебе не кажется…
========== Глава 5 ==========
Дженк нетвердой походкой дошел до двери и открыл ее. Перед входом стояла Джемре, из-за ее спины выглядывал молодой человек в униформе, который с шумом облегченно вздохнул и развернулся, чтобы уйти, когда дверь открылась. Джемре пробежала внутрь, заглядывая в комнату.
Дарио моментально сполз вниз, растянувшись на диване во весь рост и, закрыв глаза, прикинулся мертвым. Кругом валялись пустые бутылки из-под виски. Взгляд Джемре задержался на низком столике, на котором кроме тарелки с остатками лимона и двух стаканов не было больше абсолютно ничего.
— Любимая… — виновато смотрел на нее Дженк. — Мы это…
Джемре глянула на него, пытаясь испепелить глазами. Но, обдумав положение, решила, что оставлять их вместе опасно. Дженк еле держался на ногах, и ей пришлось как раньше подставлять ему плечо, чтобы он не упал. Оценив крупную фигуру сицилийца на диване, она приняла единственно возможное решение — оставить его в покое там, где он был.
Едва за ними закрылась дверь, Дарио легко вскочил на ноги. И, почесав затылок, принялся оглядываться по сторонам. Это же была та самая квартира, где последнее время жила Дамла! Он никогда здесь не был, хотя прекрасно знал, где она находится.
Прошелся по комнатам, вышел на обширный балкон и вдохнул свежий воздух. Достав из брюк пачку сигарет, закурил, смачно затягиваясь.
— Так ты в Турине! — проговорил он, широко улыбаясь. — Надо же! Мир маленький…
Докурив, Дарио вернулся в комнату и проследовал в спальню, из которой заглянул в гардеробную. С улыбкой провел рукой по ряду элегантных платьев. Выбрав одно из них, достал и прижал нежную ткань к лицу. Вдохнув, прошептал: «Как же восхитительно ты пахнешь!»
Вернувшись в спальню, сел за туалетный столик и бросил на себя взгляд в зеркало.
«Почему она выбрала Турин?» — пронеслось в его голове, и он самодовольно подмигнул своему отражению, затем приставил указательный палец к виску и сделал вид, что стреляет.
— Пам! — откинул голову в сторону.
Переведя взгляд на столик, принялся рассматривать все, что на нем стояло. Его внимание привлекла фотография. Он знал ее, она была сделана Дженком во время его лечения в Турине. С нее ему улыбались Дамла и он сам. На рамке фотографии висела тоненькая цепочка с кулоном. Приблизив к глазам, долго рассматривал маленький витой якорь на ней, затем усмехнулся. Положил цепочку на столик, а фото, вытащив из рамки, сунул в карман брюк. Взяв флакон с духами, распылил перед носом и с шумом втянул воздух в легкие.
Обернулся в сторону кровати и немного подумав, прыгнул на постель. Обнимая подушку, ласково сказал ей:
— Жди меня, моя девочка! Я скоро! — и все с той же улыбкой положив на нее голову, закрыл глаза и моментально уснул.
Джемре оставила Дженка в их спальне, свалив со своих хрупких плеч прямо на постель. Он казался ей таким беззащитным сейчас. Едва опустился на кровать, раскинул руки и ноги звездочкой и прикрыл глаза. Пока они ехали в такси, он пытался что-то бормотать и лезть к ней с поцелуями, но она не обращала внимания на это. Она не знала сердиться ей на него или смеяться. Джемре раздела и разула его, укрыла одеялом, задержавшись своей рукой на его чуть дольше, чем нужно было. Но, вспомнив его песни, нахмурила брови. Отогнав от себя все нежные мысли и решив сосредоточиться на своей обиде, ушла спать к Рюзгяру, оставив мужа одного.
Наутро, когда она встала и зашла в спальню, его уже там не было. Чуть позже на телефон пришло сообщение:
«Джемре, прости меня. Я в офисе. Буду вечером».
Джемре усмехнулась про себя, сверкнув глазами.
— Приходи, я тебе устрою! Раз так, тогда вот так!
***
Дом встретил Дженка непривычной тишиной. Джемре не вышла поприветствовать его, Рюзгяр не бежал и не требовал взять его на руки. Даже госпожа Сехер не вышла.
— Вот как! Интересно! — проговорил Дженк вслух сам себе. — Поздравляю тебя, Карачай! Допрыгался! Кажется, тебя ждёт сюрприз!
С тяжелыми предчувствиями он отправился в свою спальню, не ожидая ничего хорошего. Но то, что он там увидел, ввергло его в настоящий шок.
Джемре сидела перед туалетным столиком, в руках у неё был бокал с золотистой жидкостью. Присмотревшись получше, он увидел бутылку виски, заполненную только наполовину, посреди флаконов с духами и различных баночек своей жены.
Джемре медленно развернулась к нему и отдала ему салют бокалом.
— О, вот и муж пришёл! А я решила последовать твоему примеру — напиться, да так, чтобы песни орать захотелось! Может, мне тоже станет легче? Давай, муженёк, поддержи жену! — проговорила она, криво улыбаясь и сверкая тёмными глазами.
Она протянула ему бутылку. Растерянность Дженка быстро прошла, и он решил принять ее условия игры. Если жена объявила ему войну, пусть! Он готов играть по её правилам.
Сделав большой глоток виски прямо из бутылки, взял стул и, перевернув его спинкой вперед, сел рядом с ней.
— Отличная идея, женушка! Давай залечим наши раны вместе. Может, хотя бы это, — приподняв бутылку, с явной иронией сказал он, — поможет нам убрать непонимание между нами. Но скажи мне, где сын?
— Рюзгяр уже давно спит. Ты снова забыл о времени? Так что, салют!
Она стукнула своим бокалом по бутылке в руках у Дженка и залпом опрокинула содержимое в рот так, будто делала это всю жизнь. Она хотела показать ему, что так может, но не выдержала, когда виски обожгло ей горло, и задохнулась. Ее лицо залило яркой краской, и она закашлялась, схватившись за шею и бросив сердитый взгляд на мужа. Он чуть насмешливо улыбнулся, и это раззадорило ее еще больше.
— Не нравится? Тебе можно, а мне — нет? — ее голос даже начал немного срываться от злости и обиды.
— Я никогда тебе ничего не запрещал, Джемре! — Дженк попытался ее миролюбиво урезонить, но не тут-то было. От выпитого алкоголя Джемре расходилась все больше и больше.
— А может, стоило? — воспринимая в штыки все, что бы он сейчас ни сказал, ответила она.
— Возможно, стоило, — покладисто согласился он.
— Налей мне еще! — Джемре подставила ему свой бокал, глядя на виски.
— Кажется, тебе достаточно! — твердо и спокойно сказал Дженк.
— Недостаточно!
— Ну, уж нет! Точно достаточно! Тебе будет плохо. И я не хочу, чтобы Рюзгяр завтра увидел свою маму с похмелья.
— Ты переживаешь за сына или за меня? А-а-а, как я забыла! Ты переживаешь только за себя! Потому что ты — эгоист! Ты думаешь только о своих потребностях и желаниях… — Джемре не задумывалась о том, что она говорит, ей просто хотелось задеть его побольнее.
И у нее это получилось. Дженк вскочил на ноги, мгновенно вскипая. Стул с грохотом упал на пол.
— Решила резать по живому, да? Не говори мне об эгоизме, Джемре, или я взорвусь! — от его спокойствия моментально не осталось и следа.
— Давай, — Джемре тоже вскочила и сделала шаг к нему навстречу, — скажи мне, что думаешь, Карачай! Выскажи все! Сейчас!
— Эгоистка — это ты! Ты забыла обо всём — о Рюзгяре, обо мне, о матери. Ты лежишь целыми днями и плачешь. Да, Джемре, мы потеряли ребёнка. Но надо как-то жить дальше. Ради сына, ради самой себя! Ты не гуляешь с Рюзгяром, не поёшь даже ему! Ты отказываешься от всего, замуровала себя в четырёх стенах! — тыкал он пальцем ей в грудь. — Ты похоронила себя!