— Береги себя, — она дала волю чувствам и сама стала целовать его слегка колючие щеки и шелковистые черные волосы. — Только вернись. И ничего не бойся.
— Ты что-то недоговариваешь, — он посерьезнел, взял ее голову двумя руками и внимательно заглянул в глаза. — Что именно я не должен бояться? И чего боялся? Кроме как потерять тебя?
Она смешалась окончательно и только всхлипывала, стараясь вновь прижаться к его груди — Рените казалось, что каждый ее поцелуй откуда-то через стены виден Вульфрику, и что она, любя и лаская Тараниса, приближает к нему опасность. Но и то, что ее холодность причиняет ему физические страдания, тоже не могло от нее укрыться.
Глава 5
Юлия сидела рядом с Друзиллой и Клавдией, своими подругами, и радостно оглядывалась вокруг — дядя и тетя совершенно безропотно отпустили ее на гладиаторские бои! Конечно, они подробно расспросили, с кем именно из подруг она туда идет, на какие места собираются усесться, Как возвещали объявления на альбумах и как значилось на продаваемых на каждом шагу глиняных табличках, сегодня должен выступать и Рагнар. Она очень удивилась — потому что помнила, что меньше декады назад он получил рану. И хоть он тогда ей на свидании и сказал, что все это ерунда — но она же видела, как он провалился в сон и как даже спящий, сберегал поврежденный бок. Почему же она так радовалась? Хотя бы тому, что раз уж он выходит на арену, значит, все же ранен был не так страшно, как показалось ей и другим зрителям. Она дома попыталась спросить про то, сколько будет заживать такая рана, как получил Рагнар, но Гортензия только отмахнулась:
— Зачем тебе забивать голову такими вещами? Пойдем лучше пересадим лилии из вазона в сад, они порадовали нас своими цветками и ароматом, а теперь им надо набраться сил в покое, вдоволь погреться на солнце и попить настоящего дождика.
Гортензия стала искать на полке своего конклава небольшие совочки, которые зачем-то хранила здесь, а не в сарае, тщательно вымывая после каждого использования. Впрочем, как уже поняла Юлия, это ничего не означало — просто тетка, проведя слишком много времени одна в томительном ожидании, придумала для себя множество мелких бытовых ритуалов, выполнение которых, как эта пересадка лилий то в вазон, то на клумбу, отвлекало ее от тягостных мыслей. Девочка подумала, что и возвращение дяди не разрешило тетку от молчаливого, доводящего до отупения ожидания — его все равно постоянно не было дома, а иногда он разворачивал коня, не успев спешиться. От ее чуткого взора не укрывалось состояние Гортензии, а с тех пор, как она встретила Рагнара и почувствовала с воем сердце непривычные чувства — она вдруг, как пелена с глаз упала — стала понимать тетку. И старалась соглашаться на все ее идеи по обустройству дома: Гортензия была почему-то уверена, что если она сделает и без того образцово чистый дом еще уютнее и удобнее, то ее доблестный супруг будет чаще бывать задесь.
И вот — удача! Дядя и тетя, когда она вошла по привычке без стука, были заняты очень серьезным разговором — настолько серьезным, что дядя сам пришел в конклав жены, а не дожидался ее выхода в атриум.
— Гортензия, а кому я еще могу довериться? — устало вопрошал дядя.
А тетка, раскрасневшаяся от волнения, сминала в руке край покрывала так, что вот-вот тонкое египетское полотно лопнет в ее пальцах:
— Во что ты пытаешься меня втянуть? Нет, ты не думай, я ради тебя на многое готова. Но то, что ты предлагаешь… Мне надо сжиться с этой мыслью.
— Что ж, пожалуйста. Сутки у тебя есть.
Он не договорил, потому что увидел вошедшую племянницу.
— Простите… Я помешала?
— Ну что ты, Юлия! Разве ты можешь помешать? — тут же встала ей навстречу тетка. — Что ты хотела?
— Мои подруги позвали меня завтра на гладиаторские бои.
Она была готова к своеобразным боям по отстаиванию своего желания развлечься, но дядя неожиданно легко принял решение:
— Да, конечно. Только назови мне подруг, я уточню у их отцов, пускают ли их самостоятельно уже на такие зрелища.
Вот так Юлия с Клавдией и Друзиллой оказалась в Большом Цирке. Друзилла поглядывала на нее так, как будто они стали за эти дни ближайшими подругами или даже знали друг доуга всю свою жизнь — и было, чему их сближать!
Выходя от Рагнара, счастливая и окрыленная Юлия приготовилась сесть в лектику, как вдруг заметила еще один крытые носилки, тоже очень изящные и украшенные богаче, чем те, которые предоставил ей дядя.