— Ренита, давай я тебя все же сам отвезу, — предложил Дарий. — А Кэм побудет с Гайей.
Ренита согласилась неожиданно легко, но, оказавшись вместе с Дарием на коне Кэма, не удержалась и стала его отчитывать, как мальчишку.
Дарий не стал с ней спорить — во-первых, во многом Ренита была права, да он и сам это знал; а во-вторых, научился с ней справляться, трижды полежав в госпитале на ее попечении. Он был благодарен Рените, что и плечо, и рука сохранила привычную силу и гибкость, а живот не отзывается резкой болью на каждое движение. Как это было попервоначалу.
Подъехав к дому Гайи, он соскочил с коня и хотел уже снять Рениту, как на крыльце показался Таранис. С туго заплетенной сзади косой и в домашней тунике, открывающей одно плечо, он показался Дарию не таким суровым воином, как считали его в когорте. Недавно пришедшие воины и вовсе побаивались Тараниса, наслушавшись рассказов товарищей о мастерски проведенных им допросах.
— Держи свое сокровище! — улыбнулся другу Дарий, и сам вдруг понял, что улыбается.
Таранис подхватил Рениту на руки:
— Мы все без тебя соскучились. Малышка уже крутит ротиком и ворочается в пеленках. Так что ты вовремя. Идем скорее, и по дороге расскажи мне, как там Гайя, — он обернулся к Дарию. — Зайдешь? Мы тебе всегда рады! А ребенок не помеха, моя дочь на редкость спокойная и дружелюбная.
— Ну ты даешь! — тут уже искренне рассмеялся дарий. — Ей три дня хоть есть? И когда это она успела проявить дружелюбие?
— Мне видней, — открыто улыбнулся Таранис, щурясь на внезапно проглянувшее солнце.
— А как назвали?
— Пока никак. Думаем, — развел руками Таранис.
— Наверное, тоже сложно имя выбрать, как и Рагнару с Юлией. Чтоб ничьих предков не обидеть.
— Похоже на то, — согласился Таранис, они пожали друг другу руки, обнялись. И Дарий ускакал в лагерь.
Гайя после всех волнений и встреч заснула спокойным сном — она была уверена, что Дарий найдет в себе силы вернуться к нормальной жизни, хотя и не исключала того, что больше не будет игривого и наполненного веселой отвагой сероглазого стройного воина. Она достаточно хорошо познакомилась с Волком, чтобы представить, что именно ждет впереди Дария.
Девушка в полудреме думала о Дарии, о Рените, а затем переключилась на Марса, и ее сердце сжалось от необъяснимой тоски. Она вскинулась на кровати и невольно прижала пальцы к едва закрывшейся ране над виском, содрогнувшись от дикой боли во всем теле:
— Кэм, — тихо позвала она, но он уже не спал и вскочил по первому же ее вздоху.
— Милая моя, что ты? Что принести?
— Нет, спасибо, — она бессильно откинулась на подушку, удерживая его руку в своей. — Прости, что разбудила.
— Я не спал. И мне это не сложно, привык на службе в полглаза передохнуть. Так что ты проснулась? Болит рана? Сейчас я еще раз мазью намажу.
— Может, не надо? — жалобно взмолилась Гайя. — А то все волосы будут в мази.
— Промою. Это не страшно. И ты все равно прекрасна. Даже в крови была величественна, как жрица Марса.
— Марс… — простонала Гайя от того, что Кэмиллус невероятным образом прочитал ее мысли.
— Марс вернется через пять дней, — он обнял ее, подоткнув одеяло со всех сторон. — А ты спи. И к его приезду будешь снова здоровенькая и веселая. Договорились?
— И ты спи, ладно? Отдыхай, раз уж есть такая возможность.
Кэм благодаря щедрому предложению Волка провел с любимой два дня.
— Гайя, обещай мне, что я завтра утром застану тебя на месте, — сказал он, подражая ее тону, когда Гайя была вынуждена идти на службу, оставив его раненного выздоравливать у себя дома, и вот теперь все повторялось наоборот. — И желательно спящей. Мне так хочется уже давно… Это просто мечта моя…
— Слушаю, — она оперлась на локоть, закопавшись в подушки.
— Хочу придти, ополоснуться и залезть в теплую, согретую тобой постель. И чтобы ты поцелуями прогнала мою усталость, — выпалил Кэм на одном дыхании.
Гайя зарделась.
— Хорошо. Постараюсь. Надеюсь, и ты вернешься целым, и будешь готов в сражению иного рода…
Гайя проводила взглядом Кэма, прислушалась к удаляющемуся стуку копыт его коня. Она потянулась в постели и вяло подумала о том, что, наверное, надо бы принять ванну и причесаться, но сил по-прежнему не было. Кэм эти две ночи не отходил от нее, спал рядом — но не более того. Он видел, что девушке нездоровится, и старался согреть ее в осторожном кольце рук, легкими движениями пальцев массировал ей затекшую от постоянного лежания спину, растирал плечи и шею.