Марс равнодушно и устало смотрел, как второй раз опускается у его ног это совершенное тело, которое было так жаль убивать сегодня.
Таранис тоже завершил свой бой — но он лишился трезубца, перебитого мечом, и вынужден был использовать сеть как хлыст, нещадно ударяя противника по обнаженным плечам, спине и бедрам каменными грузилами. Мирмиллон, покрытый уже полностью темными пятнами кровоподтеков и кровоточащими ссадинами, пытался отбиться от мелькающей со всех сторон сети, разрубив ее мечом — но меч запутался в пролетающей упругой сетке и отлетел на песок. Таранис сбил его с ног ударом кулака в шлем, и мужчины покатились в рукопашной схватке, залепливаясь полностью мелким белым песком. Наконец, по песку расплылось алое пятно — это Таранис перерезал мирмиллону горло и теперь медленно поднимался на ноги, отряхивая лиц от песка.
Направяясь к Воротам жизни, Марс размышлял о том, что уже может набраться наглости и попросить себе Гайю — он уже сделал достаточно, чтобы убедить всех в том, что влюблен в нее как мальчишка. Самого себя ему и убеждать не надо было.
Гайя не встретила его — зато дорогу заступила насупленная, как обычно, врач в своей серо-бурой тряпке. Она скользнула, не скрывая раздражения, по нему беглым взглядом и удостоверившись, что крови нет, она перевела глаза на Тараниса.
Марсу ее внимание и не нужно было — он искал глазами Гайю. А не найдя, безошибочно понял, что она с Рагнаром — и снова грудь сжала обида. Искать ее не стал — еще не очень ориентировался в переплетениях коридоров под ареной, а спрашивать легионеров-урбанариев не хотелось.
Таранис увидел, как она шагнула к нему, заметил тревогу в глазах и появившуюся при виде него, живого и здорового, еле заметную улыбку, сразу осветившую ее лицо и сделавшую его гораздо моложе, чем она старалась казаться.
— Не волнуйся, все хорошо, — он посмотрел еще раз в ее глаза и успокоился окончательно. — Рагнар где?
— В сполиарии. Зашить успела, Гайя его добинтовывает, отпустила тебя… вас… встретить. Прости, мне надо бежать.
Он с сожалением выпустил ее руку и побрел сдавать оружие — порядком измочаленную сеть.
Гайя, заканчивая начатую Ренитой повязку на руке Рагнара, заглянула в его изумрудно-зеленые глаза — они были чуть подернуты серой дымкой, и это ее насторожило:
— Очень больно?
— Нет, — он ответил медленно, глядя тоже в ее глаза. — Даже приятно.
— Странно…
— Я готов смотреть на тебя часами. А уж чувствовать твои прикосновения… Ради этого можно было и вовсе руки лишиться, — он почувствовал, как напряглась Гайя, и поспешил пояснить, уже не боясь, что она ответить резкостью или рассмеется ему в лицо или за глаза. — Ты похожа на мою младшую сестру…
И он рассказал ей почти все, что смог выразить словами чужого языка…
Гайя молчала, не в силах что-то ответить — ее коснулась дикая боль, рвавшая изнутри этого сильного и красивого мужчину, гордо несшего свою голову и ничем никогда не показавшего, как ему тяжело просто открывать утром глаза, понимая в который раз, что он жив, а сестру не уберег.
Она подумала о Марсе — как он? Вернулся ли целым? Гайя знала со слов наставника, успевшего шепнуть ей, что противников у Марса с Таранисом будет всего двое, то есть они просто сойдутся в поединках, а уж в Марсе она была уверена.
Марс между тем, как по желанию, столкнулся в куникуле с ланистой. Тот не ожидал увидеть своего гладиатора, потому что явно кого-то поджидал — жизнь под ареной кипела, там делались ставки, сновали какие-то темные личности, стояли наготове корзины с подготовленными на продажу терракотовыми статуэтками гладиаторов и амулетами, заключались сделки на понравившихся бойцов.
Но ланиста, узнав Марса, расплылся в улыбке:
— А ты молодец. Молодец. Заслужил награду, можешь уже думать, кого из девочек тебе дать на ночь.
— Гайю.
Ланиста вытаращился на него так, что едва не собрал в гармошку всю лысину:
— Ее? Ты себе представляешь, сколько она стоит?
— Она бесценна. И я ее не на ночь прошу. А вообще.
— Это уже нечто… — ланиста вытер платком вспотевшую лысину и посмотрел на Марса так, как будто он вырастил зеленые крылья.
— Зато я смогу сберечь ее для более ценных клиентов, чем твои мордовороты, — наклонился к ланисте с высоты своего немалого роста Марс, глядя своими выразительными темными глазами в его бегающие глазки.
— Каких мордоворотов? — прикинулся непонимающим владелец лудуса, размышляя, в чем он может получить тут выгоду.
— Ты слеп? Или слепы надсмотрщики? Она не спит ночами, чтобы отгонять непрошенных гостей. А при таких нагрузках днем она рано или поздно обессилеет, пропустит удар на арене. И не будет ни ее побед, ни выгодных клиентов на ее ночь.