В этот самый момент дверь комнаты распахнулась без предварительного стука, и на пороге появился Валмор. Он остановился, изучая меня с головы до ног, и на его губах появилась удовлетворенная улыбка, будто он лично придумал каждый элемент моего образа.
— Превосходно, — произнес он почти ласково, подходя ближе и пристально разглядывая мое лицо. — Именно так ты и должна выглядеть. Император непременно будет впечатлен.
— Для чего этот визит? — уточнила я, стараясь придать голосу покорную интонацию и не выдать всей степени своего любопытства.
Герцог сделал еще шаг вперед и наклонился так близко, что его голос превратился в едва различимый шепот, предназначенный только для моих ушей:
— Сегодня очень важный день, Эмилия, — произнес он, и у меня по коже пробежали неприятные мурашки. — Ты все узнаешь там. Перед императором ты должна быть осторожной. Внимательно слушай мои подсказки и помни, что каждое твое слово и каждое движение будут иметь последствия.
Я кивнула, не отводя взгляда, но не позволяя себе смотреть прямо в глаза герцога. Пальцы непроизвольно сжались так сильно, что ногти впились в ладони, заставляя меня сосредоточиться на боли, чтобы не выдать тревогу.
— Я понимаю, — ответила я, сохраняя на лице идеально выверенное спокойствие.
— Отлично, — Валмор улыбнулся, хотя его глаза остались холодными и расчетливыми. Он галантно протянул руку, изображая заботу, которой на самом деле никогда не чувствовал. — Ты умная девочка, Эмилия. Уверен, ты прекрасно справишься.
Слуга накинул на меня теплый плащ. Я положила ладонь на руку Валмора, подавив острое желание тут же ее выдернуть. Мы вышли во двор, где воздух был наполнен утренней свежестью, а солнце ярко освещало замерзший сад, превращая его в картину невероятной красоты.
Охрана и слуги склоняли головы, когда мы подходили к карете, украшенной гербом Валмора. Я поднялась по ступенькам и устроилась на мягком сиденье, обитым темным бархатом. Валмор занял место напротив, не отводя от меня пристального взгляда.
Когда карета плавно тронулась с места, я кинула последний взгляд на поместье. Оно выглядело таким мирным и безопасным, что невольно захотелось вернуться и спрятаться там навсегда. Но возможность эта была упущена — мы уже направлялись к воротам дворца, который обещал лишь опасность.
Путь показался странным — одновременно долгим и слишком коротким. Пейзаж за окном терял ясность, превращаясь в однообразную картинку. Валмор не произнес ни слова, но его пристальное внимание чувствовалось почти физически, давило на плечи тяжестью и заставляло сильнее нервничать.
Когда карета наконец въехала в огромные дворцовые ворота, я выпрямилась и глубоко вдохнула, пытаясь придать себе хоть немного уверенности и собранности. Отныне требовалась абсолютная точность каждого моего слова, жеста и даже взгляда. Малейшая оплошность могла дорого обойтись.
Лакеи распахнули дверцы кареты. Валмор вышел первым, а затем с той же показной галантностью помог мне ступень за ступенью спуститься вниз, чтобы никто из наблюдающих даже не заподозрил в нем безжалостного манипулятора, которым он был на самом деле.
Я остановилась перед великолепным дворцовым входом, поправляя складки платья и мысленно собираясь с силами, чтобы сделать первый шаг внутрь.
Глава 24
Я замерла у подножия ступеней императорского дворца, ощущая, как от торжественной тишины, воцарившейся вокруг, начинают покалывать кончики пальцев. Все здесь казалось одновременно великолепным и пугающим — высокие башни, уходящие в небо, сияли на солнце золотыми гербами и изысканной лепниной, поражая своей безупречной и холодной красотой. Свет отражался от стен так ярко, что приходилось невольно прищуриваться.
Вокруг дворца простирались сады, настолько идеально ухоженные, словно за ними следил кто-то очень дотошный. Даже зима не испортила вид. Безупречно ровные дорожки, аккуратно подстриженные вечнозеленые кусты, изящные статуи, расставленные с продуманной симметрией — все это напоминало не живой сад, а искусную картину, нарисованную мастером, помешанном на порядке и совершенстве. Даже воздух казался здесь прозрачнее и прохладнее.
Валмор едва заметно улыбнулся и подставил мне руку, без сомнений ожидая, что я возьмусь за нее. Этот жест был настолько демонстративным, что я едва удержалась от того, чтобы отдернуть свою. Но вместо этого мне пришлось лишь покорно шагнуть вперед, держась за его предплечье.