Драконы сражались с нечеловеческой яростью, их клинки скользили друг по другу, рассекая воздух и плоть. Валмор нанес очередной удар, но Кайден парировал и, скользнув в сторону, нанес ответный выпад, глубоко прорезав плечо противника. Герцог вскрикнул, кровь тут же хлынула струей, пропитывая одежду и стекая вниз.
Пошатнувшись, Валмор тут же выпрямился и рванулся вперед, пытаясь любой ценой достать Кайдена. Их мечи снова столкнулись, и генерал подтолкнул противника, лишая его равновесия. Герцог споткнулся, потерял защиту, и Кайден воспользовался моментом, полоснув по груди и животу. Рана показалась мне ужасной.
Валмор упал на одно колено, с трудом опираясь о каменный пол. Кровь стремительно вытекала, образуя лужу на плитах. Он поднял взгляд, в котором уже не осталось ничего, кроме отчаяния и злобы побежденного:
— Конец, Валмор, — произнес Кайден, приставляя острие меча к его горлу. — Ты сражался достойно, но твоя жизнь окончена.
Герцог предпринял последнюю попытку встать, но силы окончательно оставили его. Он с трудом поднял голову и, собирая остатки гордости, прошипел с презрением:
— Сделай это быстро.
— Как пожелаешь, — ровным голосом произнес Кайден.
Одним четким и точным движением генерал вонзил клинок прямо в сердце Валмора. Герцог судорожно вздрогнул, глаза расширились от боли и шока, затем он рухнул на каменный пол, затихая навсегда.
Кайден вытащил меч из тела поверженного врага и выпрямился, швырнув окровавленное оружие на тело погибшего герцога. Он поднял глаза на императора и произнес:
— Теперь все закончено. Справедливость восстановлена.
В абсолютной, гулкой тишине я наконец смогла выдохнуть.
Глава 63
В огромном тронном зале воцарилась абсолютная тишина — почти оглушающая, словно сама реальность замерла в ожидании. Никто не осмеливался произнести и слова, даже император застыл на троне.
Я не могла отвести глаз от Кайдена. Сердце бешено билось в груди, болезненно отдаваясь в висках, словно пытаясь убедить меня в том, что он стоит прямо передо мной — живой, свободный от Тьмы и смертельного проклятия. Дыхание сбивалось, ладони чуть заметно дрожали от волнения и изнеможения.
Не выдержав напряженного молчания, я сделала несколько шагов к нему, не видя ничего другого, словно мы были здесь одни, и спросила почти шепотом, боясь услышать ответ, но отчаянно нуждаясь в нем:
— Как… как ты смог выжить?
Кайден повернулся ко мне, и его глаза горели глубоким, теплым светом, которого я никогда прежде не видела. Голос прозвучал негромко и нежно, словно он хотел успокоить меня и растворить все мои страхи:
— Два удара твоей магией должны были снять проклятие, Эмилия. По крайней мере, такова была теория. Но до последней секунды я не был в этом уверен.
Я растерянно покачала головой, чувствуя, как волна сомнений и подозрений охватывает меня:
— Но… я ведь нанесла только один удар. Я бросила лишь один кинжал…
Он чуть улыбнулся, глядя на меня с нежностью. Его слова прозвучали слегка загадочно:
— Ты нанесла два, Эмилия. Все дело не в кинжалах. Выходит, что оружие не имело значения. Первый удар ты нанесла давно — еще тогда, в Академии. Ты бросила в меня статуэтку, пропитанную твоей магией. Помнишь? Она оцарапала мое плечо, и твоя сила проникла внутрь — случайно, но этого оказалось достаточно. Сегодня ты совершила второй удар, чтобы снять проклятие.
Я застыла, вспоминая тот день, когда, как оказалось, наши судьбы переплелись воедино. Казалось, с того момента прошла целая вечность, наполненная страданиями, битвами и надеждой. Мое сердце внезапно охватило облегчение и почти невероятное осознание того, как тонко и неразрывно были связаны наши жизни.
Осторожно сделав шаг вперед, я смотрела, как Кайден снимает с пояса два ритуальных клинка моей матери и слегка склоняется передо мной, почтительно протягивая оружие:
— Моя королева, — произнес он.
Я замерла, затаив дыхание, а затем приняла клинки из его рук.
Что-то зашуршала, раздался треск разрывающейся бумаги. Мы повернулись на Ричарда. Он швырнул остатки договора на пол, а затем коротко поклонился Кайдену.
Сегодня мы все стали свободны.
Но в ту же секунду огромные витражи тронного зала вздрогнули от новой волны грозы. За стенами снова раздались гулкие раскаты грома и дикий вой ветра, словно сама природа напоминала нам о том, что дело еще не закончено.