— Так уж случилось, что вы ошиблись. — Юная особа нимало не смутилась под его пристальным взглядом — наоборот, она уставилась на противника с таким же подозрительным прищуром и даже скрытым вызовом. — Вообще-то все считают меня чрезвычайно сдержанной и покладистой особой. По крайней мере те, кто не пытался гоняться за мной с откровенно угрожающими намерениями.
— Ну, тогда мне придется признаться, что мой темперамент больше подходит под этот цвет. — И Руфус с неожиданным хохотом обнажил голову, чтобы стали видны его собственные ярко-рыжие кудри. — Однако в данный момент я держу свои чувства в узде. Все, чего я хочу, — получить ответ на пару пустяковых вопросов, после чего вы сможете продолжить свой путь. Мне же нужно просто узнать, кто вы такая и по какой причине пользуетесь покровительством Грэнвилла.
— Да разве вас это касается? — не уступала Порция.
— Ну… как вам сказать… видите ли, меня касается все, что так или иначе имеет отношение к Грэнвиллу, — чуть ли не виновато ответил он. — Итак, мне действительно очень важно получить ответ на свой вопрос.
— А что вы сделаете с сержантом Кромптоном и его людьми?
— О, поверьте, ничего плохого, — заверил Руфус, беспечно размахивая шляпой. — Им не причинят вреда. Правда, им придется немного померзнуть — вот и все.
Порция недоверчиво заглянула ему за спину. Ничего, никаких следов сержанта с его солдатами или подручных Руфуса видно не было. Порция снова уставилась на Декатура, подозрительно прищурившись:
— А почему вы не стали меня догонять? Ведь вы могли сделать это в любой момент.
— Коль скоро вы двигались в нужном мне направлении, я не счел необходимым вам мешать, — рассудительно пояснил Руфус. — Не угодно ли продолжать в том же духе?
«В нужном направлении…» А куда именно оно вело? Порции стало очень не по себе.
— Вы меня похищаете?
— Нет. Я только предлагаю вам укрыться от лютой стужи, — все тем же рассудительным тоном поправил он. — Поскольку вы не сможете продолжать путь еще некоторое время… пока мои люди не закончат кое-какие дела… я, как учтивый кавалер, не могу не предложить даме убежище.
— Кавалер?! — Порция опешила настолько, что невольно повторила те издевательские интонации, с которыми, бывало, ее отец рассуждал о бесчестном поведении разбойника Декатура. — Это Декатур-то — кавалер? Да вы шутите!
— О, поверьте, ничего подобного у меня и в мыслях не было, — вкрадчиво возразил Руфус, и Порция вместо растерянности ощутила липкий подсознательный страх. В пронзительных синих глазах заплясали злые черти.
Ей стало тошно при мысли о том, что Декатур явно ждет от нее извинений, — ведь Джек перевернется в гробу, если она посмеет унизиться перед его заклятым врагом. И тут, к ее вящему замешательству, в нависшей над дорогой напряженной тишине громко и гулко дал о себе знать пустой желудок.
Демоны, замутившие взор Декатура, исчезли так же внезапно, как и появились, и, когда он заговорил, его голос прозвучал сдержанно и рассудительно.
— Похоже, нам обоим давно пора обедать, — заметил Руфус. — Давайте забудем об этом недоразумении, списав его на муки голода и на то, что вы плохо меня знаете. Когда вы познакомитесь со мной поближе, то сами станете следить за своими словами. — Он направил своего коня по узкой тропинке в снегу. — Давайте-ка лучше поедем и отыщем что-нибудь на обед.
Порция проглотила язвительную фразу по поводу того, что вовсе не намерена вступать в близкое знакомство с таким типом, и молча пожала плечами.
— По крайней мере соблаговолите вернуть мне кинжал.
— О, конечно. — Руфус галантно подал девушке оружие рукояткой вперед и с откровенным любопытством проследил, как она прячет клинок обратно за голенище. — Вы бросаете кинжал, как заправский убийца.
— Слава Богу, до сих пор мне никого не понадобилось убивать, однако при необходимости я знаю, как это сделать. — Она медленно поехала рядом. — Куда мы направляемся?
— Дальше по дороге есть деревня.
— И вы заставите мирных крестьян оказать гостеприимство своей банде, — язвительно добавила она и тут же пожалела о том, что сказала лишнее. Однако, к ее великому облегчению, Руфус добродушно рассмеялся.
— Нет, нет, совсем напротив. Болтоны будут мне безумно рады. Кстати, я надеюсь, что вы успели иагулять хороший аппетит, потому что Анни ужасно обижается, если гости не оставляют тарелки чистыми.
Порция снова оглянулась через плечо. Впрочем, даже если бы она и увидала позади сержанта Кромптона с его людьми, чем бы она смогла помочь?
— Может, прибавим ходу? — предложил Руфус. — Кажется, вы совсем озябли.
— У меня всегда озябший вид. Это оттого, что я такая тощая, — сердито фыркнула она. — Чучело, да и только. — И Порция послала коня вперед, заставляя держаться вровень с небрежно трусившим караковым жеребцом.
Вскоре рядом с дорогой показался приземистый домик из нетесаного камня за неказистой изгородью. Ставни на окнах были плотно затворены из-за холода, а над трубой курился дымок.
Руфус наклонился в седле, чтобы открыть ворота, и первым въехал во двор. Мигом распахнулась дверь, навстречу гостям выскочил маленький мальчик.
— Это сам лорд Руфус! — восторженно взвизгнул он. — Бабуля, лорд Руфус приехал!
— Упаси Господь, малыш, — восклицала тучная женщина у него за спиной, — ни к чему кричать об этом на всю округу. — Поспешно накинув на голову шаль, она вышла во двор. — Давненько вы не навещали нас, милорд!
— Да-да, я знаю, Анни. — Руфус соскочил наземь и крепко обнял хозяйку, которая на миг совершенно исчезла под складками его плаща. — И если ты не простишь меня сию же минуту, не видать мне в жизни покоя!
— Ох, вы все такой же шутник, милорд! — лукаво отвечала женщина, похлопав гостя по руке. — А кто это с вами?
— Да я и сам пока не знаю. — Руфус обернулся к Порции, все еще сидевшей на коне. — Однако надеюсь выяснить это в ближайшее время. — И прежде чем девушка успела сообразить, что происходит, он подхватил ее за талию и снял с седла. — Вы ведь не будете скрывать свое имя, милая?
Он все еще держал ее на весу, и в громком голосе явно слышались насмешливые нотки. От негодования у Порции волосы встали дыбом, и она смерила негодяя убийственным взглядом. Руфус лишь хмыкнул в ответ и поднял ее еще выше. Оттого, что его огромные лапы запросто сомкнулись у нее на поясе, девушка ощутила себя особенно беззащитной и хрупкой, словно фарфоровая кукла.
— Опустите же меня! — выпалила она.
К ее превеликому облегчению, Декатур моментально подчинился и промолвил поверх ее плеча:
— Анни, мы оба умираем с голоду. Фредди, малыш, будь добр, выводи лошадей и как следует их накорми!
— Будет сделано, милорд. — Темные глаза мальчишки вспыхнули от радости, когда Руфус небрежно потрепал его вихры.
— А где же остальные ваши парни, милорд? — поинтересовалась Анни, проворно семеня обратно в дом.
— Да заплутали где-то, — снова добродушно рассмеялся Руфус, скинул плащ и повесил его на торчавший за дверью гвоздь.
Затем он взял плащ у Порции, однако не спешил вешать его на крюк, меряя взглядом пленницу с ног до головы и не скрывая своего разочарования. Почему-то на этот раз Порция почувствовала себя крайне неловко, как будто осталась совершенно голой.
— Хм-м-м. Теперь понятно, при чем здесь чучело, — пробормотал Руфус. — Действительно, одни кожа да кости. С каких это пор Грэнвилл морит голодом своих подопечных? — Наконец он повесил ее плащ и махнул рукой в сторону очага: — Садитесь поближе к огню, вы же совсем закоченели.
— Господи, да она ж совсем белая, как призрак! — разохалась Анни и от избытка чувств едва не запихала гостью прямо в огонь вместе со стулом. — Оно конечно, коли волосы красные, как морковка, где уж остаться краске для всего остального! — Тем временем Анни достала с полки над очагом кожаную баклагу. — Вот, утеночек, капелька ревеневой водки мигом тебя согреет!