Только констатация факта.
Глава 5
Научный дневник леди Филиппы Марбери
Исследования выявили, что человеческий язык – не одна мышца, а восемь уникальных мышц, половина которых прикреплена к нижней челюсти и подъязычной кости, а вторая половина соединена воедино, чтобы придать форму и функциональность органу.
Хотя дополнительные исследования пролили яркий свет на область анатомии человека, ранее мне неизвестную, все же мне остается неясным значение мышцы в деятельности, не связанной с произношением и едой. Придется попросить Оливию объяснить. Решение не идеально.
24 марта 1831 года.
Двенадцать дней до свадьбы
– Хочу для него наказания.
Кросс наблюдал, как Темпл низко наклонился над бильярдным столом в «Падшем ангеле», прицелился и ударил. Белый шар ударился о красный и, отскочив от бортика, ударил третий, пятнистый.
– Уверен? Месть никогда не являлась твоей целью. Особенно месть Найту.
Борн выступил вперед и оглядел игровое поле:
– Черт бы побрал твою удачу, Темпл.
– Оставьте мне хоть бильярд, – отозвался Темпл. – Единственная игра, в которой у меня есть шанс победить вас обоих.
Отступив, он прислонился бедром к ближайшему стулу и снова обратился к Кроссу:
– Есть способы сделать так, чтобы он исчез.
– Ты только и способен, что предлагать убийство, – это в твоем стиле, – откликнулся Борн, в свою очередь ударив по шару. Но потерпел неудачу и затейливо выругался.
– Это быстро. И навсегда, – пожал массивным плечом Темпл.
– Если кто-то за пределами этой комнаты услышит тебя, сразу поверит всему, что о тебе рассказывают, – усмехнулся Кросс.
– Они и без того верят историям обо мне. Ладно, не будем убивать. Почему бы просто не заплатить долг?
– Это не выход.
– Возможно, это даже к лучшему. Данблейд не посмеет больше проигрывать, а мы через месяц вернемся туда, откуда начали.
Борн подошел к буфету, где Чейз держал лучший в клубе скотч-виски.
– Выпьешь?
Кросс покачал головой.
– Так что ему нужно? – осведомился Темпл.
– Хочет выдать замуж дочь.
– За тебя?
Кросс не ответил.
Темпл тихо присвистнул:
– Блестяще.
Кросс взглянул на Темпла:
– Брак со мной – отнюдь не блестящая идея.
– Почему нет? – вмешался Борн. – Ты граф, богат, как Крез, и – что еще лучше – работаешь в семейном бизнесе. Король игорных заведений.
– В таком случае на ней следовало бы жениться одному из вас.
Темпл ухмыльнулся и взял протянутый Борном стакан с виски:
– Мы оба знаем, что Диггер Найт умрет, но не подпустит меня к своей доченьке. Борн женат, моя репутация навеки погублена, а Чейз… это Чейз. Добавь все к тому факту, что ты – единственный, кого он уважает. Одним словом, кроме тебя, кандидатов нет.
Ничего подобного.
– Он неверно судит обо мне.
– Не он первый, – утешил Борн. – Но признаюсь: если бы моя сестра попала ему в лапы, я бы подумывал о том, чтобы согласиться на его условия. Диггер Найт безжалостен и добивается своего любым способом.
Кросс отвернулся, игнорируя угрызения совести, вызванные словами Борна. Что ни говори, а золовка Борна была в лапах Найта только вчера. Высокая, стройная Пиппа в объятиях сильных рук Найта, прижатая к его боку, пока он нашептывал ей на ухо бог знает что.
При мысли об этом Кросс выходил из себя.
Сестра Борна. Теперь его сестра.
Он взял себя в руки и стал мерить шагами темную комнату, пока не добрел до дальней стенки, где мозаичный витраж выходил на первый этаж казино. Этот витраж был главной достопримечательностью «Падшего ангела» и изображал во всех ярких деталях падение Люцифера. Большой светловолосый ангел изгонялся с небес в ад, бесполезные крылья волочились следом за ним. Вокруг щиколотки обмотана цепь. Сверкающая драгоценными камнями корона прижата к груди.
Витраж служил предупреждением людям – напоминанием об их месте, о том, как они близки к собственному падению. Олицетворение греховного соблазна и роскоши порока.
Но для владельцев «Ангела» витраж означал кое-что еще.
Он служил доказательством того, что изгнанные могут стать владыками и правителями, чья сила и мощь соперничают с теми, кому когда-то служили.
Последние шесть лет жизни Кросс провел, доказывая, что он не просто беспечный, изгнанный обществом мальчишка. Что он – не только титул и благородство рода. Не только право рождения. Больше, чем обстоятельства смерти брата. Больше того, что последовало потом.