Я не успела это разглядеть, но каждой клеточкой тела почувствовала тот самый страх, который пыталась сдержать. Он был как губка – всасывал в себя все мысли, оставляя лишь одну, гадкую и неприятную, от которой приходилось задыхаться, обессиленно вбирая через засохшие губы затхлый воздух пещеры.
– Да что же это… такое? – вытирая проступивший на лбу холодный пот, что стекал за воротник испачканной рубашки, обессиленно прошептала я.
Когда треск камней и металлическое переливание чешуек стихли, и уши вновь сковала тишина, я осторожно двинулась вперёд, ощущая под стопами ледяной камень и чувствуя, как уже начинаю дрожать. То ли от холода, то ли от страха больше не увидеть солнце, а заодно и подругу.
– Вот же дура, – не выдержав, прошептала я, зачесав назад волосы и на долгие секунды прикрыв веками глаза. – Думай… тут обязан быть выход. Выход есть всегда… и везде, даже в этом месте. Другие его уже наверняка нашли, а я себя только накручиваю… должна же быть где–то подсказка, просто ты… ты её не видишь, и всё.
Осторожно разжав пальцы с волос, я взглянула на дрожащие руки, привалив спиной к шершавой стене и попытавшись сосредоточиться. Выйти по той же дороге, по которой я сюда пришла, невозможно, так что остаётся идти только вперёд. И не важно сколько это займёт.
Вдохнув как можно больше воздуха, я попыталась услышать помимо бешено бьющегося в груди сердца и другие звуки. Сначала это было до ужаса тяжело, и даже невозможно, заставляя вновь открывать глаза и ещё сильнее сжимать побледневшие пальцы на коленях, и вновь жмуриться. И только спустя четверть часа, если не больше, я наконец–то расслышала отдельные звуки пещеры. Сначала это были холодные капли, что срываясь с корней на потолке, падали на камни и растворялись. После же неясное шуршание в отдельных туннелях, тихий шелест и свист. Однажды я даже смогла расслышать тот самый странный металлический звон, что тут же пропал вдали, наградив новой порцией ужаса. И только после наконец–то расслышала то, что так ждала. Где–то рядом, буквально за несколькими поворотами, журчала вода.
Подземный родник.
Так и вскочив с места, словно от этого зависела моя жизнь, я чуть ли не побежала вперёд, ориентируясь только на приближающееся журчание воды и не обращая внимания на острые камешки, так и впивающиеся в стопы.
И когда звук стал уже до невозможности громким, в глаза вдарил приятный зеленоватый свет, заставив от неожиданности зажмуриться. И только спустя минуту, привыкая к резко сменившейся обстановки, я раскрыла веки. И язык прилип к нёбу.
Я вышла в большую пещеру с полукруглым потолком, откуда, словно многочисленные гроздья, спускались громадные малахиты, изумруды и апатиты. Они словно сияли изнутри, освещая пространство приятным светло–зелёным свечением, отчего шершавые стены уже не казались такими чёрными, а вода, заполняющая низовье подземелья, так и переливалась от изобилия зелени. Кое–где с потолка свисали тяжёлые косы мха, а на дне пещерного озера, что по совместительству было и родником, можно было рассмотреть плоские серые камешки.
– Как в сказке, – невольно вырвалось у меня, и осторожно подойдя к воде, я коснулась её чёрными от грязи пальцами ног. И вместо того, что бы вскрикнуть от холода, так и застыла. Вода была тёплой.
Оглянувшись, словно боясь, что за мной может кто–то подсмотреть, я зачерпнула воду в ладони и с облегчением вытерла лицо. Усталость, сковывающая всё это время плечи, наконец–то отступила, дав свободно вдохнуть прохладного воздуха и, взглянув на другую сторону озера, замереть. Там, за небольшим водопадом, выбивающимся из чёрных валунов стены, виднелось голубоватое свечение, словно кто–то специально оставил неоновые лампы.
Сглотнув, я оглянулась. Другого туннеля в пещере просто не было, а возвращаться обратно совершенно не хотелось. Да и при том зачем, если выход на поверхность находится буквально в паре десятков метров от меня? И он манил, всё же заставив сначала по колено, а после и по пояс зайти в тёплую воду, чувствуя под ногами гладкие мелкие камешки.
Зачесав волосы назад и задержав дыхание, я нырнула, и тут же пожалела, что не сделала этого сразу. Вода смыла всю грязь, всю тревогу и весь страх, которые обрушились на меня в подземельях Карпат. И стало так легко и свободно, что я даже не сразу поняла, когда оказалась на пороге охваченного белым светом коридора, обнимая себя за дрожащие плечи и удивлённо смотря на стены. А смотреть тут было на что.