– Плевать.
Голос незнакомца даже не дрогнул, а глаза равнодушно скользнули по моему лицу, не удостоив поймать взгляд и вновь обратившись к своей жертве.
– Ну как хочешь… – скрипнул зубами тот, и я даже почувствовала разочарование в его движениях, когда он резко, не церемонясь, повернул меня к себе, и сжал сильные пальцы на тонкой шее.
Ещё миг, и носки сапог оторвались от пола, заставив через силу вобрать в грудь с бешено стучащим сердцем воздуха и взглянуть помутившимся взором на чёрный пистолет. Ослабевающие пальцы, дрожащие от напряжения, всё ещё пытались разжать ладонь мужчины, царапая чёрствую кожу и ломая накрашенные ногти. Но было уже поздно, я это понимала, отчаянным взглядом скользнув по незнакомцу в чёрном и вдруг поймав его взгляд, остановившийся сначала на моих руках, и только после замерший на груди с серебристым кольцом на цепочке.
– Стой, – неожиданно раздался в коридоре всё ещё до жути спокойный и ледяной голос, заставивший мужчину даже довольно оскалиться и наконец поставить меня на пол. Ноги подкосились, и если бы не чужая рука, я наверняка бы придушенным зверем упала на пол.
– Что, передумал? – послышался довольный голос того, кто вновь прижал меня к своей груди, наставив на висок дуло, но забыв заломить руки за спину. Да этого и не надо было – я еле стояла на ногах, пытаясь хоть что–то разглядеть помутившимся взглядом и с тревогой понимая, что кольцо уже буквально испепеляет своим холодом кожу. – А теперь живо отпусти его… ну же! Вот так… и руки подними, тварь!
Незнакомец, испепеляя взглядом из–под широкого капюшона, нехотя повиновался, вскинув руки и скривившись, когда его «жертва», тяжело откашлявшись, приставила к затылку ещё один пистолет, только на этот раз с глушителем.
– А ну сними с него капюшон… посмотрим, что за гостя к нам занесло, – вновь прогремел голос над ухом, заставивший скривиться и наконец с прояснившимися глазами взглянуть перед собой, и изумлённо замереть. – Так–так–так… неужто это наш давний друг, а, Бес?
Названный Бес скривил неровные губы, всё ещё смотря глазами без чёрной крапинки зрачка на своего пленника, с которого секунду назад содрал капюшон. И поймать этот безумный и пустой взгляд показалось для меня равносильно смерти.
– Сам Мёрлок О'Крант сошёл с Карпат!.. и для чего же? Зачем его послали в провонявшую бензином и пороками Москву? О, явно не ради развлечений, верно?..
Новоиспечённые пленник не ответил, испепеляя ледяными чёрными глазами мужчину и при этом хмуря тёмно–серые брови, и даже не обращая внимания на упирающийся в светловолосый затылок пистолет с пальцем на курке.
С тех двух недель, казалось, я уже и забыла облик не только Гордана, но и Мёрлока, и сейчас, когда он стоял от меня буквально в двух или трёх метрах, пыталась вспомнить до мельчайших подробностей его лицо. Эти высокие скулы и чуть заострённый подбородок, серый неровный шрам на переносице и ворох светлых, почти белых волос. А ещё непроницаемые глаза цвета чёрных чернил, в которых даже зрачок не угадывался. Тень от светильников падала на его лицо, делая скулы более резкими, звериными. Казалось, только команду дай, и он сорвётся со своего места.
– Ну так что, обмен? – оскалившись, прогремел голос над головой, вновь заставив поморщиться. – Девчонку мы отпускаем, а тебя забираем.
– Это будет сложно устроить, – ровным голосом, без единого акцента, произнёс Мёрлок, заставив Беса даже зубами скрипнуть. – Так что либо вы нас отпускаете, либо пеняйте на себя.
– Ты думаешь, мы тут с тобой шутки шутить будем?! – чуть ли не взревел голос над моей головой, и дуло вжалось в кожу на виске. Надо было что–то делать, и срочно. – Я могу в любую секунду спустить курок, и мозги этой девки по стене разлетятся! Ты этого так сильно хочешь?! Что–то мне кажется, что так оно и есть!
Я готова была поспорить, что ещё чуть–чуть, и на плечо слюна будет капать. Да и при том ядовитая. А вот Мёрлок всё ждал, словно собираясь с силами, испепеляя взглядом своего противника и не отпуская руки. Чего же он ждал? Я так и не поняла, но когда Бес чертыхнулся и вдруг нечаянно спустил палец с курка, перед глазами словно вся жизнь пронеслась.
Рука сама, словно повинуясь чужой воли, оттолкнула от себя мужчину, и кольцо на груди вдруг обожгло кожу, но уже не льдом, так и заставив алмаз в пасти змейки на краткий миг вспыхнуть, а яркую волну, прошедшую по кончикам пальцев, промчаться по коридору, заглушая выстрел и звеня стёклами. Где–то в зале, я могла поклясться, закачалась главная люстра и задребезжали хрустальные капли на светильниках, а машины на парковке и вовсе зашлись в один голос противной сигнализацией.