Я пыталась хоть как–то справиться с гадким чувством тревоги, смотря, как за окнами проносятся белые столбы фонарей с жёлтыми лампочками, освещающими полупустую дорогу с несущимися домой машинами. Пару раз попадались светофоры, мигая сломанными рыжими огнями и отражаясь на серебристом капоте «Бугатти». Наверное, я могла бы уже давно почувствовать себя если не царицей, то точно королевой: громадный пентхаус с видом на Москва–Сити, одежда из слишком дорогого материала, которую я в последнее время меняла как перчатки, машины класса люкс и холодный красавец под рукой. Только вот именно от всего этого и исходила призрачная опасность, не дающая расслабиться и почувствовать вкус жизни, и что самое гадкое – даже её привкуса.
Зачесав назад увитые алые локоны, я поджала губы, ощущая на них отвратительный вкус помады, больше похожий на лаванду и фиалку. А так же духи, которые словно пропитали тело насквозь, оставляя после себя приятный шлейф, который на голодный желудок казался чуть ли не тошнотворным. Грудь, рёбра и ноги сковало облегающее изумрудное платье, что походило на змеиную переливающуюся чешую, а чёрные верёвки на шее скрывали белые татуировки вместе с чёрной меховой накидкой. Руки пришлось закрыть перчатками с открытыми пальцами и ладонью, на которой виднелась мордочка змейки. Вот что означала для меня поговорка «туза в рукаве».
– Долго нам ещё? – разрушив молчание, сухо поинтересовалась я, не решаясь даже взглянуть на водительское кресло.
– Не особо, – произнёс негромкий голос, и почему–то от его глубокого тембра меня даже дрожь пробила, но нехолодная, как это было раньше, а какая–то успокаивающая, заставляющая как можно реже вдыхать воздуха, что бы случайно не ощутить еле заметный запах одеколона. – Надеюсь, ты ещё ничего не забыла?
– С тобой забудешь, – пренебрежительно фыркнула я, вынимая из чёрного клатча небольшой глянцевый пропуск, на котором была изображена девушка с точно такими же красными волосами, только вот глаза были зелёными, но линзы это легко исправляли. Ниже фотографии значились слова: «Мария Александровна Исаева. Член клуба СДК».
У Мёрлока была похожая карточка, только вот если в верхнем правом углу у меня виднелся голубой квадрат, то у него это был рыжий. Как он сам после сказал, Святые Дети Корвуса используют в своих строях ранговую систему, где цвет определяет значимость этого человека в секте. Начиналось исчисление от самых холодных оттенков, а именно с тёмно–фиолетового, до самого тёплого – алого. Мёрлок стоял выше меня, а значит, и доступа имел больше. Впрочем, я особо и не препятствовала – ему же сложнее будет в живых остаться, если нас вдруг раскроют.
– Мы уже рядом, – спустя пару минут разрушил тишину салона Мёрлок, свернув на озарённую тусклыми белыми фонарями неприметную дорогу, проложенную в лесу. – Анна, пока мы ещё не приехали…
– Я знаю, что мне стоит вести себя тише мыши, – прервала его я, недовольно скрестив на груди руки и нахмурив брови. – Я там лишь для вида, пока ты добываешь этот браслет. Ну и для того, если на нас вдруг нападут карнажи… на большее то я не способна.
Я буквально ощутила, как тяжёлый взгляд прошёлся по мне, оставив душный след и неприятный осадок.
– Верно. Не вмешивайся. Эти люди… не должны знать, кто мы такие. Для них, Тёмное Искусство – лишь мечта, наполовину ставшей реальностью. И давать им для этого повода мы не смеем… спрячь кольцо.
– И куда же… –Я запнулась на полуслове, коснувшись пальцами холодного металла и чувствуя, как то тут же «тает» в белых татуировках на ключицах.
– Тебя не должны поймать. В тебе нет силы, в отличии от меня, но всё равно будь начеку, – продолжил мужчина, не сводя взгляда с приближающихся огней. – Поймают – будут пытать.
– Надеюсь, до этого не дойдёт, – поморщилась я, с замиранием сердца смотря на вырастающее впереди поместье, окружённое высоким двухметровым забором с видеокамерами. – Почему ты почти не пользуешься своим кольцом?
Казалось, вопрос застал мужчину врасплох, заставив того заметно сжать пальцы на руле и нахмурить брови. Видимо, этот вопрос он ожидал самым последним, и особо не готовился дать на него ответ так скоро.
– На всё есть свои причины. Свои же я раскрывать не собираюсь, – останавливая машину перед медленно раскрывающимися воротами, холодно произнёс Мёрлок. – Я же не обратил внимание, что ты сидела полуголая в гостиной и возилась со змеёй, которых вообще на дух не переносишь.