– …надеюсь, все готовы увидеть представление?! – словно из плотного тумана послышался голос Алеха, что неаккуратно взмахнул рукой.
И в ту же секунду круг, в котором оказалась Юля, вспыхнул по краям голубым призрачным огнём, осветив её бледное лицо и испуганные глаза, бликом упав на собравшихся людей и вытянув их чёрные живые тени. В этом холодном, леденящем душу свете, лицо Алеха казалось резким, властным и жёстким, а глаза так и сияли каким–то смертоносным золотистым огнём, который замечала лишь я.
Сжав ладони до побледнения костяшек, я молча смотрела за «представлением», зная, что ничего уже не смогу изменить, что мои выходки лишь приведут прямиком к смерти. А у меня хоть изначально был выбор? Выбор изменить что–то в своей судьбе, попытаться сделать так, что бы всё шло иначе? Очевидно – нет…
Высокие тени на стенах вдруг задрожали, и все как одна, ринулись к полыхающему кругу, минуя ледяной огонь и стремясь к ногам Юли, охватывая её щиколотки подобно чёрным венам. Не выдержав, девушка даже закричала, но крик просто потух в шелесте огня, и гробовом выжидании. А тени, словно какая–то прогрессирующая болезнь, ползли по ней, хватая за платье, перебираясь на руки и сжимая в своих тисках шею. И это было даже не сколь отвратительно, сколь завораживающе и пугающе.
Наконец, тени полностью скрыли даже упавшую на колени девушку, и на миг зал погрузился в такую оглушающую тишину, что сердце невольно замерло. И тут всё началось. Началось то, что мне ещё долгое время снилось в кошмарах и порой являлось наяву.
Из спины жертвы начала вздыматься тень, вырываясь из склизкой полупрозрачной материи, являя сгорбленные нечеловеческие пальцы с острыми когтями на каждом, и сея вокруг себя холод вместе с ужасом, от которого стыла кровь. Тени, подобно длинным лоскутам материи, расползались по кругу, не смея выбраться за стену голубого огня и формируясь в струящийся плащ, оформленный на плечах призрачными пёрышками. А человекоподобная тень всё росла и росла, пока «короной» ей не стала служить золотая люстра с тысячью опасно позвякивающих хрусталиков.
И я, запрокинув голову, с неясным благоговением и ужасом, смотрела на того, кого прозвали Корвусом. Накидка из длинных рваных теней струилась с его худого полупрозрачного тела, голову же закрывала белая костяная маска ворона с адски горящими глазами, а перья, переходящие с головы на плечи и спину, еле слышно перешёптывались. И душераздирающий холод прокатился по залу, сковав ресницы и подол мантии в иней, и вселив в душу по истине животный страх перед этим созданием, что низ живота скрутило, и захотелось упасть на колени.
А существо, гордо вскинув величавую голову и презрительно окинув ледяным взглядом замерших присутствующих, вдруг повелительно махнуло когтистой рукой. И белая вспышка на долгие секунды ослепила глаза, пройдясь мощной волной, заставив даже люстру мелко задрожать, а стёкла и зеркала и вовсе покрыться трещинами. Волна, полная ужаса, страха и дикой ненависти, прошлась по залу, проникнув в собравшихся тут людей и поглотив их, заставив упасть бесполезными, так и не загоревшимися, спичками на ледяной пол. Но при этом не коснувшись меня. Я не почувствовала ничего, лишь сильный ветер, который только и смог что скинуть с головы капюшон и растрепать алые волосы, казавшиеся тёмными в голубом призрачном свете. А когда всё прошло, когда поблек свет и утих огонь, в сгустившийся тишине прозвучал тихий, удивлённый голос Алеха:
– А ты почему… осталась?
Я даже не сразу поняла, что обращаются ко мне, и оглянувшись, замерла. Панкрат и двое его сподвижников, пошатываясь, стояли у перил, когда Вольх и вовсе чуть ли не у самого круга, и взглядом безумца, чей план вдруг грубо прервали, смотрел на меня. И то, что скрывалось в этом взгляде, так и сулило опасность, заставляя осторожно отступать назад и чувствовать, как леденеет кольцо, не предвещая ничего хорошего. И ещё никогда оно так не было право.
– Это… ненормально, – нахмурив тёмные брови и сделав пару шагов ко мне, вновь продолжил румынский гость, словно пытаясь поверить в то, что глаза его ещё не обманывают. – Впрочем, мы можем это исправить.
В его руке, блеснув, оказался новый чёрный пистолет, уткнувшийся в мою сторону. Кровь застыла в жилах, и страх сковал своими ледяными пальцами горло. Или это были невидимые когти возвышающегося над нами Корвуса, что с интересом смотрел за развернувшимся представлением?