Я решительно отглотнула прохладный сладковатый напиток, тут же поморщившись от резкого запаха и с тихим стуком поставив стакан обратно на стол, чувствуя, как вся усталость тут же исчезает из затёкших мышц.
– Рассказывайте, – даже не притронувшись к стакану, негромко произнёс Гордан, и его слова приказом прозвучали в кабинете того самого храма, в котором я впервые очутилась. Только рядом ещё одного человека не хватало…
Облокотившись об кожаное кресло, я молча взглянула на висевшие над камином часы, что уже показывали два часа ночи, и только после вновь на словно чего–то выжидающего Гордана, готового по мелочам разобрать все сказанные мною слова. И я рассказала, глухо, порой замолкая и переводя дыхание. Рассказала с самого начала и до конца, начиная с карнажей и заканчивая появлением одного из Судей, и смертью Мёрлока.
Гордан не перебивал, молча слушая и, кажется, не дышал, сохраняя молчание даже после того, как я замолкла, осушивив стакан и чувствуя внутри себя огонь, согревающий ледяные пальцы и открытую спину. Он же так и не дотронулся до напитка, с прищуром всматриваясь в моё лицо и словно пытаясь прочитать все те мысли, что вертелись в моей голове.
– Значит, – наконец, разомкнув губы, произнёс Гордан, – хотите сказать, что обычный человек смог призвать Корвуса, Девятого из двенадцати Судей? И что вы единственная из зрителей, кто остался в сознании?
– Вы меня сейчас пытаетесь оскорбить, или всё же объяснить, почему так вышло? – настороженно поинтересовалась я, нахмурив брови и выжидающе смотря на своего собеседника.
– Как раз таки я хочу вам это объяснить, – облокотившись об спинку кресла, вздохнул мужчина. – Скажите, Анна, вы знаете, почему Искусство принято называть Тёмным?
– Вы спрашиваете это у человека, который без двух недель пытается перепонять, как всё же устроен этот мир, – скрестив на груди руки, честно произнесла я. – Как по мне, так это наверняка связано с кучей древних легенд, божеств и Господарем.
– Вы на верном пути, но не совсем, – согласно качнув головой и зачесав пальцами упавшие на прямой лоб волосы, задумчиво произнёс Гордан, смотря куда–то за моё плечо. – Тёмное Искусство – древнее, и крайне могущественное, заложенное в тех, чьи потомки когда–то открыли первоисточник этой силы. Оно возникло тогда же, когда родился и сам мир, и охранял его до этого Карпатский Князь, пока не соизволил людям всё же постичь его. Так что Карпаты – это и есть некий источник Тёмного Искусства, и чем они ближе, тем сильнее оно, и наоборот. Но не всегда это Искусство жило в кольцах. Когда–то оно проходило через тело человека, и было намного сильнее, и одновременно ужаснее. Люди долго не жили, коверкая свою душу, пока некоторые смельчаки не решились заковать Тёмное Искусство в себе раз и навсегда. Так, что бы оно жило и после того, как перекрылся источник Господарем. Это был очень опасный эксперимент, ведь тела тех людей рассыпались, когда их души стали самым настоящим воплощением Тёмного Искусства. Они перестали быть людьми, перестали жить, и постепенно начали понимать, что совершили самую ужасную ошибку в своей жизни…
– Это были Судья? – сглотнув, осторожно спросила я, сжав побледневшие пальца на рукоятях кресла.
– Да, это были Судья… двенадцать человек – шесть девушек и шесть юношей – что в один день стали божествами. Господарь не стал закрывать на это глаза, и приказал лучшим мастерам мира выковать 12 алтарей, в которые его два старших сына и заточили Судей. И я думал, что навсегда… самым коварным, самым злобным и жестоким из них, звался Корвусом – Девятый Судья, что погубил много жизней в своём новом обличие. С его приходом реки всегда текли кровью, а люди становились марионетками. И Господарь сделал для него специальный алтарь, поместив в такое место, где простой смертный бы не нашёл… но всё же, видимо, кто–то отыскал его могилу. И вот, спустя сотни лет заточения, Корвус вновь здесь. Пусть он и слаб, но как я понял, у него уже есть множество приспешников в этом современном мире. И он наверняка попробует этим воспользоваться… но возвращаясь к теме Тёмного Искусства и того, как вы тогда устояли, так и не почувствовав влияние Девятого.
Я даже подобралась, не желая ничего пропускать и с каким–то странным трепетом слушая Гордана, чувствуя, что разгадка этой странной силы, татуировок и рода, уже близка.
– Видите ли, так уж заведено, что если один из родителей владеет Тёмным Искусством, то оно обязано перейти к следующему поколению. Ещё не было таких случаев, когда в семье рождалась «бездарность», поэтому ваш случай заставил меня буквально перекапывать все известные мне библиотеки в поисках решения. И я нашёл. – Мужчина встал с места, выйдя из–за стола и подойдя к висевшей над камином картиной с горами и озером между лохматыми зелёными хребтами. – Увидев вас, и узнав, что вы одна из Хамишей, я с удивлением почувствовал лишь пустоту. Но мне не давали покоя белые пигменты на вашем теле, которые якобы появились послей той диадемы… простите, конечно, но такого бреда я ещё не слышал, но не думаю, что у вас была причина мне врать. Да и сам я после убедился в том, что это крайне необычное и интересное явление. И ваши слова о том, как вы уничтожили карнажей – созданий Тёмного Искусства…